поставлю печать института и распишусь, что работы проведены без нарушений и в соответствии с нормативными требованиями. А это уже говорит о коллективной работе.
— А что делать с маршрутными картами?
— Там всё ещё проще, — улыбнулся ректор, — ты какие штампы там использовал? Технические?
— Нет! — тут же окрестился, от такого нарушения правил, я, — как и положено, строительные.
— Вот и ответ, на твой вопрос, — продолжая улыбаться произнёс Семён Михайлович, — графу "контроль" никто не отменял. Ты её заполнял?
— Нет, — хмыкнул я, — мы правила знаем и куда не надо рейсфедером не лезем, ибо капля туши попавшая в неположенное место может иметь эффект осколочной гранаты. Достанется всем причастным и рядом стоящим.
— Хвалю, — протянул мне руку ректор, — знаешь наши поговорки.
— Прошу прощения, Семён Миха́йлович, — в ответ я улыбнулся и пожал руку ректору, — это поговорка Калужского строительного техникума.
— Откуда такие познания, молодой человек? — удивлённо уставился на меня товарищ Карпеченко, — мне казалось, что я знаю всё про наши внутренние были и небылицы.
— Три месяца лабораторных работ в подвале Калужского техникума, — гордо глядя на московского ректора, произнёс я, — под руководством Сергея Анатольевича Кузнецова. Пришлось много всякого услышать из первых уст. А уж про то, что наш техникум старше московского института, я и раньше знал. Этой поговорке больше тридцати лет. Тогда, на учёбу, в наше учебное заведение, приходили те, кто в гражданской войне поучаствовал. Вот и шутили так необычно. С армейским юмором, так сказать.
— Хм… — только и смог выдавить из себя Михаил Семёнович, потом добавил, — занятно.
Минут десять он, о чём-то размышлял. А мы к нему не лезли. Пусть течение мыслей приведёт в порядок. Нам он нужен дееспособный и разумный.
Неожиданная молчаливая пауза долго не продержалась. Ерасыл начал всех уговаривать, закончить собрание. А что? В чём-то он был прав. Недолго думая все решили, перенести дальнейшие разговоры на завтра…
Кажется только закрыл глаза, а меня уже будят. Жаль что придётся отказаться от привычной разминки. Куда мне тут идти? Этот район мне не знаком. Пришлось обойтись простыми упражнениями. Ближе к окончанию зарядки, ко мне присоединился Ерасыл. Всё-таки помнит, как я его заставлял заниматься, когда он был у меня в гостях. Наверное мы немного пошумели лишнего. А что? Обещал ведь этому человеку, что буду учить его уклоняться от ударов, вот и… вот! Прибежали все посмотреть, что это тут громыхает. Что-то очень много народу на нас смотрят.
Ерасыл весь засмущался. Чего-то там попробовал объяснить, но — тут, сам, Сергей Вадимович его остановил.
— Очень удачно получилось! Знакомься Вилор — это моя семья.
Блин! Ну хоть бы дождался, когда я умоюсь. А то стою тут весь потный и запыхавшийся. Ещё и Ерасыл такой же. Ну, а что? Я же своих слов на ветер не бросаю. Погонял его по полной программе. После одного занятия, конечно, ничему не научишься. Но, хоть блок левой рукой, я ему показал. Может поможет ему — не получать при первой возможности в глаз.
И вот, в такой ситуации, Сергей Вадимович давай сразу нас всех знакомить. Не знаю, как запоминать-то их всех буду? Столько имён новых. Сулима Аркадьевна жена и очень красивая женщина — невысокая, стройная брюнетистая брюнетка. Такого насыщенного чёрного цвета волос, я никогда раньше не видел. Дальше тёща Крапивина Софья Марковна — невысокая, пухленькая и, тоже, жгучая брюнетка. Буду думать, что мы с ней найдём общий язык. Очень уж она, на нас с Ерасылом, смотрела неодобрительно. Отдельно хочу сказать про детей. Их было четверо. Три мальчика и девочка: Александр старший, Александр младший, Валерий и Мирана. Последняя просила — называть её Мира, а не Мирана и уж тем более не Мираночка.
Меня, конечно, удивило наличие двух Александров в одной семье, но — чего только не бывает в Советском Союзе. А чуть позже Ерасыл мне вкратце рассказал, о истории детей секретаря московского горкома. Ничего необычного, всё в соответствии с политикой партии. Александр старший и Мира — дети испанских коммунистов, которых удалось спасти и переправить в Советский Союз в конце тридцатых. Тогда у Сергея Вадимовича и Сулимы Аркадьевны только-только родился первенец и, как и многие другие советские семьи, они решили принять в семью двух испанских детей — мальчика и девочку, брата и сестру. Чего тут такого? Чужих детей не бывает. Тогда многие страны принимали детей из Испании. Только не везде их забирали в семьи. Больше по детским приютам распихивали. В Советском Союзе тоже было создано несколько детских домов, специально для испанских сирот. Но, с другой стороны, в нашей стране многие брали таких детей под опеку или, что случалось гораздо чаще, усыновляли. Если условия позволяли. У семьи Крапивиных всё было нормально с местом проживания и им разрешили усыновить испанских беженцев. Так и получилось, что один Александр испанец, а другой русский. Один старший, а другой младший.
На завтрак были любимые мной сырники. Только моя тёща готовит их маленькими, на пару укусов — так сказать, а вот тёща Крапивина предпочитает максимальный размер. Такие, что пара штук еле помещаются на тарелку. Вот! Но это всё ерунда. В сырниках — самое главное не размер, а вкус. А если есть, к этому, ещё и сметана, то — ой! Если коротко, то мне понравилось. Хороший завтрак получился. Сытный. Теперь можно заседать до обеда и никакой ректор, со своими эгоистическими замашками, этому не помешает. Я, даже, надел свой парадный пиджак с орденом и всеми значками. Глядишь и пригодится в таком неблагодарном деле.
Покидали мы дом Сергея Вадимовича умиротворённые и полностью счастливыми людьми. Такая благость в душе была, после общения с такой гостеприимной семьёй, что ничего больше не хотелось. Честное слово, я ехал в машине и улыбался всем встречным. Ерасыл ненамного от меня отставал. Он сидел на переднем сиденье, рядом с водителем, улыбался счастливо и тихо что-то напевал себе под нос. Как же хорошо, что Крапивин вызвал нам машину. Пешком, скорее всего, не дошли бы. Тут и завтрак, и позднее окончание нашего вчерашнего заседания сказалось. Мне кажется, что я бы рухнул посреди дороги, если бы пришлось тащиться своим ходом. А вот на машине нормально. Укачивает, конечно, но это не критично.
Первым делом мы заехали в горком комсомола. А куда деться? От должности Сергея Вадимовича пока никто не освободил и утреннюю планёрку никто не отменял. Штат у Крапивина, конечно, был опытный и мог бы сам всё спланировать, но — есть вопросы, которые может решить только начальник. И
