Глава восьмая
Людей он нашёл. На следующий день, обследуя очередные руины, где причудливо сочетались признаки земных строений с теми самыми творениями чуждого разума, услышал голоса. Сразу напрягся, поскольку понятия не имел, что это за люди и зачем сюда пришли. Вариант, что они здесь живут, отмёл сразу. Место нежилое, сплошные руины, селиться здесь нельзя хотя бы потому, что запросто привалит рухнувшей стеной.
Голоса слышались позади большого дома, то есть, дом этот был большим когда-то, а теперь две трети рассыпались, представлял собой только контуры. Стараясь не наступать на обломки, Иванов медленно подходил к источнику шума. Голосов было несколько, они что-то обсуждали. Но говорили тихо, самих слов было не разобрать.
Поначалу он хотел выйти к ним и поприветствовать, держа руку на оружии, но теперь передумал, решив какое-то время понаблюдать издали. Сдав назад, он забрался в соседнее здание и, поднявшись на второй этаж, стал наблюдать. Отсюда можно было рассмотреть людей вживую. Трое, одеты бедно, хотя, что он понимает в уровне жизни местных. Может быть, для них шаровары, сапоги и серая рубаха – верх богатства. Сами они выглядели тоже не особо хорошо, худые, измученные. Двое молодых, лет по двадцать пять, а третий – примерно ровесник Иванова, с той разницей, что был он худым, сутулым и носил чёрную бороду с обильной проседью. Все эти подробности были видны потому, что рассматривал он их в оптику, не в бинокль, а в прицел винтовки, чтобы, значит, долго не искать, если что.
А потом случилось то, что должно было случиться, Иванов, при всех своих положительных качествах, отнюдь не был профессиональным диверсантом. Военную подготовку он проходил тридцать лет назад, и уже мало что помнил. Попытка переместиться, вызвала грохот обломков, выкатившихся из-под ботинка, на этот грохот люди обернулись и… стали стрелять.
Громыхнули два выстрела, один прозвучал впустую, а второй почти достиг цели, пуля с противным визгом отлетела от стены в том месте, где он только что стоял. Поняв, что уже прокололся, Иванов не стал особо переживать по этому поводу, решив, что теперь самое время вспомнить ту самую подготовку и попытаться победить в схватке. По всем вводным, у него это должно получиться, например, за счёт меткой стрельбы. Из минусов было то, что он плохо ориентировался в незнакомом месте, а потому решил не давать себя обойти.
Отбежав на два окна в сторону, выгляну, вскинул винтовку и выстрелил, потом снова и снова. Один раз точно попал, пуля пробила ногу мужика, валявшегося за камнями. Перезаряжать было некогда, винтовку он забросил за спину и, сместившись в другую сторону, выстрелил из пистолета четыре раза. Снова достал одного, но опять же, не насмерть. Молодой парень откатился, зажимая рану в плече.
Теперь, когда из троих врагов на ногах остался только один, можно было подумать о наступательных действиях. Через несколько секунд Иванов уже покинул здание через пролом в стене и попытался обогнуть противника по широкой дуге с выходом в тыл. Оставалось только надеяться, что их точно трое, и никто больше не ждёт его в засаде.
Тут он несколько перемудрил, то есть, зайти в тыл врагам было можно, но и враги не сидели на месте. В конечном итоге, когда он вышел на их позицию, сами они скрылись в том же доме, где только что сидел он. Вот только ответный огонь открывать не спешили. Выждав около минуты, Иванов вскинул пистолет и медленно стал приближаться. Входить в дом будет опасно, лучше попытаться пристрелить кого-то через окно.
Наконец, противник показался, это был тот самый бородатый мужик, видимо, выполнявший функцию командира группы. Иванов мгновенно перевёл прицел, потянул спуск, но тут же увидел, что противник растерял весь свой пыл и показывает в окно пустые руки.
- Не стреляй, - жалобно простонал он. – Не губи, прости нас, дураков, мы ж не знали.
- Чего не знали? – не понял Иванов, не отводя ствола.
- С кем встретились, откуда тут быть тебе, здесь только разбойники дикие бывают, вот и стали стрелять. Прости. Весь хабар забери, только не убивай.
- Ну-ка, спуститесь сюда все, - приказал Иванов, дождавшись, когда приказ будет выполнен, оглядел троих нападавших. Вид у них был жалкий, оружие они бросили на выходе, какие-то ружья, совсем уж допотопной конструкции, чуть ли не мушкеты. Он ведь ещё по облакам дыма понял, что порох дымный. Молодой, с простреленным плечом, держался стойко, а вот старик стоять не мог, его приходилось поддерживать, штанина потемнела от крови.
- Перевяжи его, - велел Иванов единственному здоровому члену группы и бросил в него моток бинта.
Молодой усадил мужика на камень, а сам, сев на корточки, стянул с него сапог и принялся бинтовать.
- А теперь то же самое, только подробно, - приказал Иванов, не отводя ствола. – Чего вы не знали, как узнали, и почему так испугались?
- Ну, откуда нам знать… - мужик простонал, молодой бинтовал крепко, - не знали мы, что сам уполномоченный здесь ходит.
Иванов слегка опешил. Уполномоченный? Он-то уполномоченный, пусть и в отставке. Вот только откуда бродягам из иного мира об этом знать? Нет, они явно имеют в виду что-то другое.
- А как поняли, кто я?
- Так поднялись на этаж, увидели, - объяснил молодой, затягивая узел. – Гильзы там.
- И? Вы по гильзам определили? – он по-прежнему ничего не понимал. Или такие гильзы только уполномоченные используют?
- Ну, да, по гильзам.
- Гильзы стоят дорого, - сообщил мужик, лицо его было бледным, но умирать пока, вроде бы, не собирался. – Их собирают всегда. И даже когда бой идёт. А если кто-то гильзы вот
