какую закусь, пытаясь увидеть что-либо в свете пробивающейся сквозь облака луны. Дом оказался намного ближе чем старику показалось изначально, и они вошли внутрь. Мужик свалил овощи на стол, зажёг свечу, и поставил на стол бутыль и пару рюмок. Настойка наполнила тару.
– За встречу! – крикнул он, и они тут же выпили.
Мужик что-то спросил, Ливадий ответил что-то несуразное и они снова выпили. Старик даже не замечал, когда тот успевает наливать. Перекинувшись ещё парой фраз вновь опустошили рюмки. После пятой, колдун захмелел окончательно и, не поставив тару, вышел на крыльцо вдохнуть свежего воздуха. Как ни странно, хозяин, который только был в комнате, уже стоял на улице. Ливадий поднял на него глаза и оторопел, кожа мужика посинела, лицо начало покрываться волосами и приобретать знакомые, не приятные черты. От этой чертовщины он мгновенно протрезвел и от увиденного пришёл в ярость. Он сидел в лесной чаще, никакого дома рядом и в помине не было, а в руке его вместо стопки была еловая шишка. Во рту был ужасный привкус болотной воды, и чёрт пойми, чего ещё. Рядом валялся надкушенный мох, поганки да несъедобные ягоды.
– Явись же мне тварь! – заорал он, брызжа слюной. – Ты слышишь? Это ж надо так. Как ребёнок попался. Ну гад рогатый, зря я тебе их в прошлый раз не спилил.
Он вскочил на ноги, и направился вперёд. Мужиком этим предстал, старинный знакомый чародея, любивший знатно выпить и пошутить. Да Ливадий водился с чертом, но чёрт этот был не злой и смирный. Старик побродил по лесу ещё с пол часа, пытаясь отыскать дорогу, но осознав абсурдность этой затеи, усевшись под толстенным дубом, уснул.
Солнце пробившись сквозь листву, тонким лучом, ударило мага в глаз, от чего тот проснулся. Оглядевшись он прекрасно понял где находится, и что до его дома рукой подать.
– Появишься у меня, шкуру спущу, окаянный! – крикнул он напоследок, зная, что его слышат. Но теперь в нём не было злобы, и он даже улыбнулся, вспоминая эту ночь. Добравшись до своего двора, старик громко позвал ученика:
– Пашка! Павел! Где этот бездельник? – пробурчал он себе под нос и, зная ответ, направился к землянке.
Войдя в подвал, он застыл от увиденного. Старик с негодованием относился к всякого рода оживлениям хоть мышей хоть лягушек. Что касается людей, такие игры с магией были строго запрещены.
– Дурень! Ты что натворил?! – заорал маг, и голос его был явно недобрым.
– Зачем орать то так дед? – приподняв голову спросил Михаил.
– Ты в ясном уме? – спросил ошарашенный чародей. – Впрочем это не важно. Павлуша!
– Слушай, у меня башка раскалывается, будто я ведро водяры выпил. Сбавь звук а.
– Я же предупреждал. Я же говорил ему. – взгляд Ливадия упал на символ на стене, руки свела судорога, а голос задрожал. – Что это?
– Хрень какая-то.
– Откуда? Откуда она здесь?
– Я нацарапал. Я эту фигню вижу постоянно, стоит лишь, глаза закрыть.
– Ну вот… – протянул старик, прикипев взглядом к неровным линиям. – Значит время пришло.
Колдун принёс, стоящее в стороне, ведро, наполненное маслом. После чего обмакнул в него один из факелов, лежавших на полке, и зажёг его щелчком пальцев.
– Э, дед. Ты чего удумал? – взволнованно заговорил узник.
– Неужели этот лапоть, сделал хоть раз что-то полезное.
Он поднял ведро и вылил его содержимое на парня, Мишка кричал, пытаясь вразумить одержимого старика, но тот не слышал его.
– Мердан! – пронизал помещение громкий голос Павла, и весь огонь в подвале погас. Стало темно, все затихли, лишь свет утреннего солнца обозначал вход.
– Огниво. – произнёс Пашка и зажёг несколько светильников. – Ты что творишь? – голос его звучал разгневанно и не сдержанно.
– Дед, я те рыло набью, за такие шутки. Слышишь? – обозвался Михаил.
– Ты сейчас Павлуша не подумал. – парировал учитель. – Я тебе сотни раз говорил, саженец ты ещё, не дорос ни умом, ни душой для такого чародейства. Но сейчас не об этом. Ты знак видел? Он помечен. Его нужно уничтожить, немедля.
– Я не позволю тебе. – сквозь зубы произнёс ученик.
– Смутное время приносит этот символ. Как ты не поймёшь? Чем дольше мы ждём, тем тяжелее будут последствия.
– Вечно повторяющаяся битва. Восемь наделённых силой. Тёмные, светлые… И что?! – раздражённо говорил Пашка. – Что из этого? Почему ты решаешь на какой он стороне. Почему ты решил, что он, несёт лихо, а не ты? Или я?
– Он нежить!!! – заорал Ливадий. – Ты видел где ни будь зомби мирно пасущего овец?! И не увидишь! Они не выносят солнечного света, их жизнь – это желание, погрузить мир во мрак.
– Слышь дед. – проговорил узник. – Я за анархию, не спорю. Но желание у меня немного другое.
– Молчи! Тебя не спрашивают. – обрубил чародей. – Ты понимаешь, что неверно принятое решение сейчас, погубит сотни, а может и тысячи жизней в будущем.
– Ты не можешь этого знать. Я не для того его призвал что бы ты, ублажил свою гордыню.
– Что за чушь? Ты его создал? Огниво!
Вспыхнули остальные фонари. Только сейчас старик осознал нелогичность своих действий. Он присел около Миши и повёл рукой у его лица. Мишка хотел клацнуть зубами у пальцев мага, но посчитал что время для такой шутки не подходящее.
– Но это невозможно. – подымая факел произнёс маг.
– Ну? Скажи, – сгорая от нетерпения, вопрошал ученик так как сомневался, что именно он подарил этому человеку вторую жизнь.
– Это… Это ты. Ничего не понимаю.
Глаза Ливадия застыли, шестерёнки в его голове закружились с бешенной скоростью, но он не мог ничего объяснить.
– Маг не может создавать что-либо сильнее его, даже равное по силе. Это был бы хаос. Несомненно… Ты видел такой символ ранее?
– Когда? – спросил Пашка.
– Не юли! Видел?
– Он снился мне, с самого раннего детства. Не часто, но…
– Ох… Страшно мне Пашка. Страшно.
– Слышь дед. – вновь заговорил парень в плаще. – Может ты отойдёшь уже, со своим факелом. Не по себе как-то.
– Не узнаю тебя Ливадий, – не обращая на гостя никакого внимания проговорил ученик. – у тебя на всё, всегда, есть ответы.
Старик
