подняв вверх палец. — Там нужно постоянно помнить об осторожности. Властелины болот — приливы, а они не прощают глупостей. — И она бросила на меня строгий взгляд. — Помни об этом. Вода отступает быстро, но и приходит очень стремительно. Забудешься — застрянешь посреди ила. Такое часто бывает. И еще в протоках можно заблудиться. А потом сидишь и ждешь, пока тебя спасут.
— Лоуви мне об этом говорила.
— Лоуви у нас умница. Ты ее слушай. Она тут всю жизнь прожила. Я тоже хочу, чтобы ты все-все-все узнал о наших болотных краях. О красотах и об опасностях.
— Про ил я уже знаю, — заметил я с кривой усмешкой. — Он вонючий.
Хани рассмеялась.
— Уверяю тебя, к его запаху можно привыкнуть, — ответила она. — Для меня ил пахнет домом.
— Вот я и привыкаю.
— Я так и думала. Нужно просто помнить о том, что таится в иле. Можно очень больно порезаться о ракушку — края у них острые как бритвы. Иногда даже обувь разрезают.
Я сглотнул, вспомнив, как ходил по илу босиком.
— А еще тебя может засосать, причем всерьез, — усмехнулась Хани. — Потом, когда вылезешь, пахнуть будешь отнюдь не розами.
— Верно, — подтвердил я, кивая.
Зазвонил телефон, мы оба вздрогнули. Переглянулись, и я понял, что нам обоим пришла в голову одна мысль: звонок от моих родителей. Хани пошла к телефону, я — следом.
— Алло? — Голос ее звучал напряженно. Потом в нем послышалось удивление. — А, добрый вечер, Пожарник Рэнд. Что? — Улыбка угасла, бабушка снова взглянула на меня. — Да, конечно. Сейчас приедем. — Бабушка повесила трубку. — Странное дело. Пожарник Рэнд говорит, что у него небольшая проблема и нужно срочно привезти тебя на пожарную станцию. — Бабушка приподняла бровь. — В чем дело?
Я сглотнул и пожал плечами. Но предчувствия у меня были нехорошие.
— Ладно, иди обуйся. Надо ехать.
— Насчет обуйся…
Мы ехали в молчании черном, как ночное небо. Деревья нависали над нами огромными страшными тенями. Хани очень аккуратно вела электромобиль по темным дорогам. Сегодня — никаких гонок. Видно вперед было ровно настолько, насколько хватало света фар.
Мы приехали на пожарную станцию, дверь большого гаража была открыта. Я увидел, что перед красной пожарной машиной сгрудилось несколько человек. Никто не улыбался. Лица были такие строгие, что желудок у меня забился, как рыба, вытащенная на сушу. Мы припарковались, подошли ближе. Первой я увидел Лоуви — она стояла с опущенной головой. Рядом с ней — ее тетя Сисси, высокая женщина с коротко остриженными волосами соломенного цвета.
— Привет, Сисси, — поздоровалась, подходя, Хани.
— А, Хелен Поттер! — с дружелюбной улыбкой откликнулась тетя Сисси. — Рада тебя видеть. Как жизнь, соседка?
Они обнялись, Хани ответила:
— Жизнь будет лучше, когда я пойму, что происходит.
Тетя Сисси покачала головой. Губы ее были крепко сжаты от волнения.
— Мне только сказали привезти Лоуви.
Я подошел к Лоуви.
— Тебе пришлось приехать прямо от мамы, из Айл-оф-Палмс?
Лоуви покачала головой.
— Я так устала, что попросила у тети остаться на ночь. — Она наклонилась ко мне и заговорила совсем тихо. Голос дрожал: — Ты думаешь, дело в лодке?
— Не знаю. — Я видел, что Лоуви напугана не меньше моего. — Где Мейсон?
Лоуви пожала плечами.
— Не знаю. Но его электромобиль здесь.
Пожарник Рэнд стоял впереди всех остальных, руки скрещены на груди. По лицу было непонятно, сердится он или нет.
Мы простояли еще несколько минут в напряженном молчании, а потом из комнатки внутри пожарной станции появился Мейсон. За ним шел высокий мужчина в костюме — я догадался, что это его отец. Лицо у отца было как из камня, но по-настоящему страшно мне стало, когда я взглянул на Мейсона. Он очень сердито хмурился и не смотрел ни на меня, ни на Лоуви.
Следом за ними шел полицейский. Мы с Лоуви переглянулись, заметили страх в глазах друг у друга. Последним появился какой-то бородатый коротышка с круглым животом, в драной футболке и в единственном резиновом сапоге, залепленном грязью. Вид у него был страшно недовольный.
Рэнд откашлялся, привлекая наше внимание.
— Простите, что всех собрал на ночь глядя, но на острове произошла кража. Из полицейского участка Айл-оф-Палмз прислали инспектора Дойла, он будет вести расследование.
Ужин так и заплескался у меня в животе — мы с Лоуви тревожно переглянулись.
— Этого джентльмена, — Рэнд указал на заляпанного грязью дядечку, который стоял, скрестив руки на груди и с перекошенным ртом, — зовут Оливер Мидлтон. Некоторые из вас знают его как Устричника Олли. Сегодня в конце дня он сообщил, что у него украли лодку. Он оставил ее на дальней стороне острова — лодка села на мель во время отлива. Сам Олли решил дождаться на берегу следующего прилива и попытаться снять лодку с мели.
Хани повернулась к облепленному илом незнакомцу.
— Олли, а где ваш второй сапог?
У меня вырвался смешок, и я тут же зажал рот ладонью.
— Это вообще никак не смешно, — заявил Устричник Олли, бросив на меня свирепый взгляд.
— Да, конечно, — подтвердил я, глядя на свои начищенные выходные ботинки.
Устричник Олли шагнул вперед, вытер рот рукою.
— Поехал отмели смотреть, а лодка — хлоп! — и застряла. Бывает, — выпалил он, когда мужчины начали переглядываться, сдерживая улыбки. Все знали, что только неумелые моряки застревают в иле во время отлива. — Сперли лодку! Мало того, — продолжал Устричник Олли, — что день работы насмарку, так еще и сапог утоп!
— Но, Олли, при чем тут дети? — обратилась к нему Хани.
Олли ткнул грязным пальцем в нашу сторону.
— Так эти водяные крысята ее и сперли. Пусть вернут! — Он топнул босой ногой, во все стороны полетели комки ила.
Взгляд Хани упал на Лоуви, на Мейсона, потом остановился на мне.
— Так, рассказывайте.
Первой заговорила Лоуви, но между всхлипами почти ничего невозможно было разобрать:
— Мы… не знали, что это его лодка. Думали… она брошенная.
— А я им говорил, — пробормотал Мейсон.
Я посмотрел на Мейсона. Мышцы у него на щеках напряглись, он крепко сжал зубы.
Олли шагнул к Лоуви, вгляделся в нее.
— Ты ж Даррилова дочка будешь, да?
Лоуви побледнела и тоже уставилась на него молча.
— Гляжу, яблоко от яблони недалеко падает, — процедил Олли злобно.
— Я прошу прощения! — вмешалась тетя Лоуви Сисси. — Это совершенно лишнее. Думайте, что говорите, а то вам придется иметь дело со мной.
Я посмотрел на Лоуви — она стояла ни жива ни мертва.
— Простите нас, пожалуйста, сэр! — обратился я к ловцу устриц. — Мы ничего не хотели воровать. Правда. Мы подумали, что лодка брошенная. Ну, какая-то облезлая посудина, вся
