повод, залипать на неё!» Я резко встал и отошёл к окну, закуривая по пути.
— Не ной и нормально объясни. Ты-то какое отношение имеешь к похищению брата?
Нахрена я впрягаюсь в мутный блудняк? Будто мне своих проблем мало. Может, выгнать её отсюда и пусть радуется, что до сих пор её не уволил… Но вместо этого нажал кнопку селектора и вызвал нашего безопасника. Если уж кто и мог разрулить такое, то это Пал Палыч.
— Слушай, бери себя в лапки. Сейчас придёт умный дядя, который всё сделает. Но мне надо знать, что помощь тебе не чревата уголовной ответственностью или бандитскими разборками.
— Ваня — хороший мальчик, — начала она, а я закатил глаза, так мы до утра не перейдём к сути, но лирическое отступление, к счастью, быстро закончилось, — у него порой случались проблемы, но ничего сверхъестественного. Но в этот раз задолжал большую сумму каким-то серьёзным людям, как он сказал. В подробности не счёл нужным меня посветить. Я пообещала ему помочь собрать деньги, поэтому и устроилась в клуб.
Это признание было словно гром среди ясного неба. Почему не догадался раньше, что такая тихоня и скромница не пошла бы крутить задницей перед мужиками без крайней необходимости. Вдруг стало нестерпимо стыдно, когда вспомнил свои слова о том, что Маша не более чем алчная шлюшка, жадная до бабла.
— Насколько большую сумму он должен?
— Огромную! — училка смешно вылупила глаза и развела руками, показывая размер долга. — Мне удалось собрать половину, правда, пришлось продать все украшения и часть техники. Я надеялась, что Ваня тоже нашёл деньги, но он проиграл всё, что у него было скоплено.
Невольно чертыхнулся. Повезло, конечно, девчонке с родственником.
— Так, а ты-то причём? Не догоняю.
— Он позвонил мне недавно и начал требовать, чтобы быстрее собирала деньги, а я его послала и сказала, что больше ни копейки ему не дам, а потом он пропал!
Маша обхватила себя руками и начала покачиваться. Так вот, в чём дело: помимо страха за брата, ещё и чувство вины. Бедная Мышь!
— Ты ни в чём не виновата! Любой другой человек сразу бы отморозил с такими просьбами!
— А Киру вы бы отказали?
Меня неприятно кольнуло, что моего младшего она называет по имени, а мне до сих пор выкает.
— Смотря, как попросил бы. Так что не смей сама себя загонять. Чувство вины — херовый помощник, уж я-то знаю. А теперь глубокий вдох и успокойся. Придумаем, что делать с твоими «серьёзными людьми», тоже не лыком шиты.
В дверь постучали так, что она чуть не слетела с петель.
— Заходи, Пал Палыч! — на всякий случай повернулся к училке. — Не бойся, это человек добрейшей души, а ещё настоящий волшебник.
Хорошо, что успокоил девчонку заранее — обычно, при появлении безопасника люди подсознательно пытаются забиться в дальний угол. Их можно понять — внешность у Палыча весьма…кхм, специфическая: два метра ростом, половина лица обожжена, взгляд настолько тяжёлый, что пригибает к полу.
— Здравствуй, Владлен. Вызывал? Здравствуйте, Мария Ивановна!
Вот это память, даже завидно, знает каждого в лицо, ещё и личное дело может пересказать.
— Привет! Присаживайся. Кофе, чай? — Палыч мотнул головой, демонстрируя, что он по делу пришёл, а не чаевничать. — Тут у нашей сотрудницы проблема личного характера надо помочь.
Безопасник устроился поудобнее, приготовившись слушать.
— Маша, расскажи ещё раз то, что мне только что говорила. Только без эмоциональных отступлений и лирики.
Глава 28
И что мне теперь делать? После того как нагоняющий ужас Пал Палыч ушёл, в кабинете босса повисла тишина. Я съёжилась на диване, понимая, как неуместна была моя просьба о помощи. Если бы не крайняя необходимость, никогда бы не обратилась к Владлену Олеговичу. Меня вновь начал пробирать озноб, кажется, температура опять поднималась.
— Спасибо вам огромное. Клянусь, что я всё отработаю. Я пойду тогда.
— Сиди! — рявкнул он так, что я тут же оставила попытки подняться. — Чай чёрный или зелёный?
— Ч-ч-ч-чёрный! — удивлённо выдавила. Вот уж не думала, что в его кабинете есть какие-то напитки помимо эксклюзивного виски.
Он занырнул в недра шкафа, тихо чертыхаясь и гремя какими-то бутылками, а я залюбовалась его широкой спиной. Светлая рубашка обрисовывала бугристые бицепсы и сильные плечи. Что со мной не так? Брату сейчас угрожает опасность, а я еле борюсь с желанием подойти к этому пугающему мужчине и прижаться грудью, ощутить его пряный запах, прикоснуться к горячим жадным губам.
— Маша, ау! Ещё раз спрашиваю, тебе с сахаром или без? — оказывается, пока предавалась своим мечтам, Волков уже успел отыскать всё, что нужно, и теперь уставился на меня. От его взгляда по телу пробежали мурашки, а низ живота наполнился теплом.
— Спасибо, но всё же пойду, наверное. Не хочу вам мешать! — надо было уносить ноги и другие части тела подальше от мужчины-магнита. Рядом с ним я совершенно теряла рассудок.
— Опять выкаешь? А ведь ещё недавно мы были на ты! — он навис надо мной, глядя сверху вниз. Попробовала отвести глаза, но смотрела на мужчину словно загипнотизированная. Вспоминая, при каких обстоятельствах, называла его по имени, залилась краской, даже уши загорелись.
Неожиданно он опустился рядом со мной на диван, оставляя между нами несколько сантиметров. Я тяжело задышала, понимая, что полностью теряю самоконтроль, а вот Волков явно наслаждался моим смущением.
— Почему ты не сказала, для чего тебе нужны деньги? — его тон был абсолютно спокойным, и это бесило. Почему рядом с ним испиваю какое-то животное влечение, словно мартовская кошка? А он сосредоточен и деловит, будто не было между нами сумасшедшей ночи. Хотя, всё правильно, теперь я для него лишь одна из… Очередная танцовщица, готовая раздвинуть ножки в любой момент. Мне вдруг стало обидно.
— А чем бы это помогло? — зло и раздражённо ответила вопросом на вопрос. — Вы что, помогаете каждой девушке, которая расскажет вам грустную историю?
— Нет… — на его лице застыло недоумение, кажется, он не ожидал от меня такой реакции. — Но и ты не совсем «каждая».
— А какая? — меня уже несло. Почему-то злость на саму себя выплёскивала на человека, который только что согласился мне помочь. Умом понимала, что не права, но какие-то странные эмоции охватили меня полностью. Хотелось ударить этого самодовольного красавчика, чтобы он понял, как мне больно от мысли, что я лишь игрушка для него. — Разве не очередная шлюшка?
Он схватил меня за подбородок и резко дёрнул к себе, обдавая волной злости.
— Никогда больше так не говори! — грубый и страстный поцелуй запечатал мои губы,
