ей помешает это сделать. А вторую группу эмир оставит наверху, прикрывать переход первой. Это будет самый правильный выбор для любого командира. Тем более не знающего, что его самого впереди ждут. Они будут нам мешать подняться. Значит, твоя задача будет упрощена приблизительно вдвое. Тебе придется не все остатки банды не пропустить, а только одну из групп, передовую. Эти самые боевики, как я полагаю, возьмут с собой и носилки с контейнером. А мы отсюда, снизу, затеем перманентную перестрелку с теми бандитами, которые останутся основную группу прикрывать. Кстати, старлей, скажу еще вот что. Мне тут твой командир первого взвода посоветовал ту малую группу, которая наверху сидела – снайпера, корректировщика и двух автоматчиков, отправить не в твою сторону, а в противоположную. Пусть они только слегка отдалятся и продолжат беглый огонь в том же направлении, то есть нам в помощь. Если ты, старлей, и с этим моим планом не согласишься, то я не знаю, что и предложить тебе.
– Отчего же, товарищ майор. Я соглашусь. План грамотный, и я ничего возразить не могу.
Против такого плана возразить и в самом деле было нечего. К тому же он существенно упрощал задачу третьего взвода разведывательной роты. Удержать часть банды не так трудно, как все ее остатки.
Хотя, говоря честно, старший лейтенант рассчитывал, что, воспользовавшись темнотой, Феофилактов перебросит ему в помощь еще хотя бы один взвод. Сам майор вместе со своим отрядом и большей частью разведроты находился в относительной безопасности. Бандиты, естественно, имели возможность стрелять сверху, что давало им какое-то конкретное преимущество в дневное время суток. Но ночью наличие тепловизионных прицелов не может не сказаться. Именно эта темнота, которая, по прикидкам Виктора Алексеевича, должна была продлиться еще около полутора часов, давала Феофилактову возможность и подкрепление командиру роты подбросить.
Собакин не постеснялся осведомиться на этот счет:
– Товарищ майор, а вы еще один взвод мне подбросить не сможете? У вас сейчас сил достаточно, чтобы любую атаку сверху отбить. А мне дополнительные стволы весьма сгодились бы. Они не стали бы лишними, уверяю вас.
– Да, старлей, я сам об этом думал, но смогу послать взвод тебе в поддержку только после того, как банда на две группы разделится. Я должен точно знать направление их главного удара. Если все будет так, как я ожидаю, то взвод я тебе отправлю. Кого желаешь, своих или моих? Заказывай на выбор.
– Если можно, первый взвод моей роты вместе со старшим лейтенантом Корытиным. Мы с Сашей давно вместе служим, повоевали плечом к плечу достаточно. У нас хорошее взаимопонимание.
– Как скажешь. Выбор за тобой и за ним.
– Я готов, – вмешался в разговор командир первого взвода, слышавший всю эту беседу. – Главное, успеть до прихода светлого времени суток.
– Саша правильно рассуждает, – поддержал своего старого боевого товарища командир роты. Иначе бандиты сверху могут просто послать гранату «РПГ‑7» в противоположный склон, вызвать обвал с камнепадом, а то и с лавиной и накрыть таким вот образом целый взвод.
Майор Феофилактов молчал.
– Так что, товарищ майор? – поторопил его старший лейтенант Корытин. – Я выхожу?
– Подожди, старлей, я карту смотрю и пытаюсь себя на место эмира поставить. Противоположный хребет, судя по карте, очень крут. Собакин, как думаешь, может эмир приказать пальнуть из гранатомета?
– Не знаю, товарищ майор. Все зависит от общего количества выстрелов для гранатомета у него в запасе. Я лично на его месте такой выстрел сделал бы даже последней гранатой. На всякий случай. Вдруг повезет. Но он может гранаты беречь для прорыва. Его люди и при атаке на позиции роты их не сильно использовали. Значит, количество гранат у них ограничено. Или же в наличии, как и у нас, есть только бронебойные.
– Бронебойные лучше других подходят для осуществления обвала. Но он же не знает, что впереди его ждет засада. Ты, старлей, быстро до перевала добрался.
– Тем более следует как можно быстрее отправить ко мне взвод Корытина. Пока эмир не начал движение. Стрелять вперед он, скорее всего, не будет.
– Почему не будет? – не понял Феофилактов.
– Какой ему смысл удлинять дистанцию полета гранаты и ослаблять эффект взрыва?
– Резонно. Значит, ты, старлей, предполагаешь, что он будет стрелять перпендикулярно своему движению?
– Если будет стрелять, то непременно так.
– Все! Наблюдатель подал мне знак. Банда разделилась на две примерно равные группы. Корытин, выступаешь всем составом взвода в помощь командиру роты. Командирам минометного и огневого взвода – обстрел хребта. Задача ясна?
– Так точно, товарищ майор. Постараемся, – ответил лейтенант Котенков.
– Говорит командир огневого взвода погранвойск, – раздался вдруг новый голос. – Мы попробуем, хотя результат гарантировать не можем. Цель нам невидима. Не различают ее даже два корректировщика. Хотя верхний из них может что-то и подсказать. Но на вызов лавины рассчитывать трудно.
– Откуда у командира огневого взвода наша связь? – задал естественный вопрос старший лейтенант Собакин.
– Я ему индивидуально на время выделил, – ответил старший лейтенант Корытин. – С раненого бойца снял. У меня еще есть в запасе. Это все ради того, чтобы наш корректировщик имел возможность вносить коррективы в стрельбу пограничных минометов. А что, мне не следовало этого делать?
– Все нормально. Так и надо было поступить, – проговорил Собакин. – Жду тебя и твой взвод, Саня! Поторопись.
– Взвод уже покидает позицию. Я его догоняю. – Хриплое дыхание старшего лейтенанта подсказало командиру роты, что он бежит.
Усиление своей позиции силами еще одного взвода, самого многочисленного в роте, к тому же дополненного связистами, оставшимися без офицера, имеющего в своем распоряжении пулемет «РПГ» и второго снайпера, должно было значительно упростить задачу по удержанию перевала. О чем старший лейтенант Собакин сразу и доложил начальнику штаба сводного отряда майору Крашенинникову. После этого он не потребовал, а просто попросил у него поддержку с воздуха.
– Понизу ты их не пустил. Уверен, что они и поверху не пройдут? – напрямую поинтересовался начальник штаба. – У бандитов все же остались силы, весьма значительные в сравнении с твоими. Это количество надо умножить на их отчаяние, а не сложить с ним. У них будет только одна возможность остаться в живых – прорыв. Ты это, пожалуйста, учитывай. Обычно в таких ситуациях эмиры разрешают своим бойцам обкуриться как следует. Такой человек пойдет на пулю как на прогулку. Ему будет все равно, стреляешь ты или нет.
– Я все это учитываю, товарищ майор. Но наше отчаяние не хуже их. Мои бойцы тоже все понимают и жить хотят. Когда у меня был в распоряжении всего один взвод, я еще испытывал кое-какие сомнения. Тогда расклад сил
