что понятие «бездна времени» в русском языке появилось именно после этих строк Тютчева, то попробуйте перевести это словосочетание на любой другой цивилизованный язык.
А затем употребите его в разговоре с любым иностранцем. Не забудьте только сразу предупредить иностранца о том, что вы пошутили, иначе вас сочтут не совсем ментально здоровым человеком. В русском же языке все будет в порядке, ибо эта фраза после Тютчева стала у нас идиомой.
Но давайте подумаем, почему поэт так написал.
Потому что уйти от любимой даже на два-три дня – это значит потерять опору, лишиться баланса, то есть провалиться в бездну.
Отсюда еще одно невероятное слово: «смеет молвить», то есть у поэта, который провалится в бездну, нет права «молвить: до свиданья», ибо свидание после падения в бездну в земном значении абсолютно невозможно.
Здесь есть и еще один важный оттенок: поэт настолько любит, что каждое расставание таит в себе страх невстречи.
А невстреча равносильна падению в бездну. А двойственность этой невероятной фразы «кто смеет»? Одно из значений: кто из нас, попавших в бездну, смеет… Второе же – жестче: кто смеет вообще молвить что-либо. Вот сколько всего таится только в двух строчках подлинной поэзии!
…Теперь перечтите эти две строки несколько раз и почувствуйте…
Глава 11
«…Что случится на моем веку»
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячей биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить – не поле перейти.
Перед нами – очень короткое стихотворение Бориса Пастернака, всего 16 строк. Мы попытаемся войти в него и почувствовать, какая бездна информации, мыслей, состояний, чувств скрыта в этих строках.
Ребенок: Я хочу быть артистом!
Родители: Обязательно будешь!
Вопрос: Почему большинство детей хотят быть артистами?
Ответ: Потому что они маленькие и глупые.
Вопрос: А почему родители их поддерживают?
Ответ (первый вариант): Родители не в состоянии объяснить детям, что артист – это человек, который пожертвовал своей жизнью.
Ответ (второй вариант): Потому что родители большие и глупые.
Прошу простить эту грубоватую шутку в конце, но, как говорят в народе, «в каждой шутке есть доля шутки».
Поэтому попробуем выяснить, почему быть артистом – это жертва, и о чем не знает мечтающий быть артистом малыш, и о чем не догадываются его родители.
Актер, играющий роль Гамлета, стоит за сценой и ждет, пока затихнет гул зала.
В течение трех часов сценического времени Гамлету предстоит в одиночку сражаться со вселенской несправедливостью, а по окончании этих трех часов – умереть.
Каждый раз, выходя на сцену, Актер знает, что Гамлет умрет. Гамлет этого не знает.
Актер должен сражаться за жизнь Гамлета, за то, чтобы восстановить справедливость и скрыть от Гамлета внутри себя знание о его будущей смерти.
Более того: каждый раз Актер должен верить, что Он и Гамлет внутри него восстановят справедливость и выживут.
Актер и Гамлет становятся, по сути, одним лицом.
Актер-Гамлет стоит за кулисами и ждет, пока затихнет гул в зале.
Гамлет-Актер выходит на сцену.
Гамлет – для того чтобы вступить в борьбу и победить, а Актер – для того чтобы проиграть борьбу Гамлета и умереть.
«Гул затих».
«Гул затих» – значит, наступило время Актеру-Гамлету сделать свой первый шаг на пути к смерти. «Гул затих» – звучит как приговор, как выстрел.
Я вышел на подмостки.
Кто он, этот «Я»? Кто вышел на подмостки?
Стихотворение называется «Гамлет». Значит, Гамлет вышел навстречу Смерти.
Но ведь Гамлет вышел после затихшего в театральном зале гула, да еще вышел на подмостки (сцены). Значит, это – Актер. Теперь перенесем акцент:
Я вышел на подмостки.
«Я вышел» – здесь это очень трагично (все-таки вышел!).
Не пытался избежать, отказаться от этой страшной участи.
Был гул в зале, зрители рассаживались по местам, разговаривали, шелестели программками, обсуждали, кто сегодня играет (умирает) Гамлета, кто играет (умирает) Офелию.
Гул затих, значит, время осмелиться выйти. ВЫШЕЛ!!!
И что же будет делать? Говорить, танцевать, петь? Нет!
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
Гениальный поворот стиха!!!
Вышел – и мгновенно попал в Вечность.
Вы только подумайте, кто ловит в «далеком отголоске».
Актер? В этом случае для него «далекий отголосок» – время Гамлета.
Ибо актер – наш современник.
И он ловит в истории Гамлета аналогии со своим (то есть нашим) веком. А что же это за «далекий отголосок» для Гамлета?
И здесь мы прикасаемся к великой силе выразительности поэзии вообще и поэта Бориса Пастернака в частности:
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.
Здесь, как это часто происходит в поэзии Пастернака, мы мгновенно попадаем в такое измерение, где театральные бинокли соизмеримы со звездами. С театральной точки зрения речь идет об известном каждому актеру эффекте: когда смотришь в зал со сцены – не видно ничего. Но зрители, глядящие на освещенную сцену через бинокли, видят каждую морщинку на лице актера.
Они увидят вблизи гримасу Смерти, они будут обстоятельно наблюдать в бинокли трехчасовой путь Гамлета к Смерти.
Но здесь есть и другой образ: сцена – это наша планета, а «тысяча биноклей на оси» – звезды, иные миры, наблюдающие за нашим миром, в котором происходит невероятная трагедия.
Кто же в этом случае на сцене? Гамлет? Да!
Актер? Конечно! Но и не только.
Прочтите внимательно третью и четвертую строчки этого катрена, и перед вами появится образ Того, Кто в стихе именуется «далеким отголоском». Того, Кто однажды, очень давно, перед «наставленным сумраком ночи» уже просил Своего Отца «пронести эту чашу мимо». Вот Он и появился, третий участник трагедии – Иисус Христос. Эпизод Нового Завета, где Иисус из «сумрака ночи» Гефсиманского сада обращается к Своему Отцу
