мучить будет слишком жестоко даже для меня, мне проще уйти… Не видеть твоих глаз наполненных слез, оставь их для моих слов…
Сглотнув тяжелый ком в горле, я сдерживала обиду, ненависть… Да если бы сейчас он оказался передо мной, я бы просто спросила:
— За что ты так со мной? Я ведь чувствовала, как его сердце билось в ритм с моим, как он смотрел на меня той ночью и как ласков он может быть… Может… Но что-то держит его словно дикого зверя в клетке.
Я должна была дочитать до конца, хотелось найти хоть одно малейшее объяснение и я продолжила:
— Ненавидь меня, стань сильнее и воспитай нашу дочь так, чтобы ее добрым сердцем не смог воспользоваться такой же мужчина как ее отец. Она прекрасная… Правда… Никогда не подумал бы, что такой светлый луч сможет так ловко перевернуть мое сознание. Но прошу… Не говори Софии, что папа ее не любит… Люблю… Поэтому и ухожу, чтобы ее любимая заботливая мама не страдала с таким отцом и наконец обрела свое настоящее счастье. Переболей, восстань из пепла и начни жить ради себя.
Глаза застилал водопад слез и такие мелочи в виде банковского счета и дома оставленные Львом меня никак не волновали. Все последующие слова расплывались и не откладывались в моей голове.
____________________________________
После того дня как я рыдала читая письмо от Льва прошло уже две недели. Мужчина словно испарился, никто не знает где он, с кем… И вообще в этой еще стране. Кирилл может и молчит утаивая… Хотя ему теперь совсем не до меня и от старой дружбы и след простыл. Все дела в компании достались ему, теперь он не простой подчиненный, а самый настоящий начальник, который совсем скоро выгодно женится.
Мама с Софией уже позавтракав, ютились в саду играя и собирая мелкие разноцветные цветы. Внутри смешанные чувства все никак не давали покоя, а последовательность моих действий вообще не построена и не обдумана. Уехать назад в деревню и жить как раньше? А зачем?! Я ведь все равно уже не та… И София… Теперь у нее есть прекрасные родственники, которые готовы с малышкой часто сидеть, в особенности Людмила Васильевна. Она ведь не сможет так часто ездить так далеко, возраст все же.
— Оксан, мне бы съездить домой в деревню. Дом проверить бы и последние вещи забрать. Поедите со мной?
— Нет, Людмила Васильевна очень просила привезти ей Софию… А потом я хотела заехать к Елизавете.
— Зачем ты продолжаешь к ней наведываться?! Она ведь ясно тебе сказал, чтобы ты не приезжала! Причем неоднократно… — завелась моя мама.
— Она осталась совсем одна.
— Почему ты так решила?! У нее сын есть в конце концов.
— Он ей так же не звонит после их последнего разговора. Хотя я до сих пор не знаю, что случилось между ними в тот день, что Елизавета решила себя свести в могилу.
— Какая же ты все таки… — запнулась мама…
— Глупая дурачка? Знаю. Слегка улыбнулась.
— Нет, милая… Добрая и терпеливая.
— О нет, я больше с ней не любезничаю. Хотя мне кажется даже сама Елизавета Королёва стала понемногу добреть или смирилась с моими частными визита.
— А Лев? От него ни слова?
— Никакого… Кирилл юлит и мне кажется, что они иногда общаются… И еще знаешь, что странно…
Задумалась…
— Что такое?
— Да так… Ладно, надо бы собираться.
Я так и не сказала маме о своих догадках. Каждый раз забирая Софию от Людмилы Васильевны, я четко ощущала на ней его аромат. Как вкусный запах бергамота задерживается на детской коже, моментально бросаясь во внимание.
"— Я ведь не совсем еще сошла с ума?!"
А еще такие частные просьбы привезти Софию, за последнюю неделю я возила ее раза 3 и вот сегодня. Я не планировала ее отдавать, но женщина настоятельно просила, чуть не умоляя…
Все это было странно и пока я не проверю свою догадку, не успокоюсь.
Лев.
Я должен был исчезнуть из жизни Оксаны и дочери, но не смог… По крайней мере быстро сделать этого у меня не вышло… Покинуть город и не решить все вопросы с работой, оказалось уж слишком муторным и затянутым делом. А еще оформление имущества, бестолковая бумажная волокита.
Я тайком виделся с Софией в доме своей бабушки, которая каждый раз продолжала меня просить прекратить скрываться и бегать. Но что я могу?! Вернуться и продолжить жить убивая нас обоих?! Ничего ведь не измениться, а вернее я останусь таким, как и был… И вновь по кругу начнутся слезы и вечные обиды, боль… Для чего?!
Спустя эти две недели я наконец завершил все, что хотел… И перед тем как покинуть родные края, я должен еще раз увидеть дочь.
— И не скажешь куда уезжаешь? — Любопытствовала бабушка, пока я катал на своих коленях дочь.
— Не сейчас…
— Думаешь, что я проговорюсь?
— Не то чтобы…
— Лев, это не правильно… И вообще ты впутываешь меня на старости лет накидывая грехов. Я ведь раньше на тот свет отправлюсь, совсем свою бабулю не жалеешь. — сквозь слезы засмеялась старушка.
— Прости… Я кстати до сих не попросил у тебя прощения.
— За что это?
— За то что я такой…
— Ой все… Мой маленький озорной глупец… Идите ко мне…
Старушка подкатила ближе на своей коляске, окутывая нас с дочкой крепкими объятиями. Да было хорошо и ощущение такое… Как в детстве, когда мы часами могли сидеть и просто болтать с ней обо всем… Просто позже мать перестала меня оставлять у бабушки, руководствуясь тем, что та дурно на меня влияет.
— А что с Оксаной?
— Да, Лев! А что с Оксаной?!
Раздался знакомый голос за моей спиной и тогда я точно понял, что теперь мне от разговора не сбежать.
Глава 25
Оксана.
От одного вида Льва хотелось кинуться ему на шею и громко взвыть так, чтобы моя боль была услышана… Но я понимала, что подобной слабости больше себе позволить не могу… Не сейчас, да и не понятно, что у него на уме… Да знаю, в письме было так много написано слов, что они периодически отзываются в моей голове…
Но я была на него зла… Зла даже сильнее чем после нашего первого расставания.
— Я не слышу… Лев, так что же с Оксаной?! Повторила свой вопрос встречаясь с мужскими глазами
— Оксаночка, я… — хотела бы женщина разрядить напряженную обстановку между нами.
— Людмила Васильевна, я все понимаю, но не
