с ногами поставить на стул или посадить на парту… Но за вульгарным поведением Стаса скрывались нежные чувства влюблённого юноши.
Он обладал необычной внешностью. Его светлые, пшеничного оттенка волосы входили в контраст с чёрными бровями и тёмно-карими глазами, в которых играли озорные огоньки. Он был высоким и стройным, подтянутым юношей. На уроках алгебры Стас сидел впереди и часто оборачивался, чтобы уделить мне внимание. Он брал в руки мои школьные принадлежности, рассматривал их и затем возвращал на место. Однажды Стас написал на клочке бумажки «ты лучше всех» и отдал мне. Прочитав записку, я слегка улыбнулась и отложила её в сторону. Я не воспринимала всерьёз знаки внимания Стаса, и считала, что он просто шутит.
Ближе к выпускному характер Стаса ожесточился. Он мог накричать, оскорбить, унизить. Непредсказуемость и переменчивость настроений Стаса была известна по всей школе. Сверстники считали его безбашенным, дерзким, и несомненно, видели в нём лидера. Он прогуливал занятия, курил за гаражами и участвовал в различных сходках.
Однажды я увидела, как Стас стоял в обнимку с девчонкой, прислонившись к низкой ограде. Его подруга не походила на меня ни в чём. Она обладала и бёдрами, и грудью, и была выше меня ростом. Но всё же, несмотря на эти достоинства, в тот момент я мысленно спросила у себя: «И что он в ней нашёл?»
В отношении Стаса мне часто снятся контрастные сны. В одних он пытается за мной ухаживать, но я к нему равнодушна, а в других отвечаю ему взаимностью. Но как-то раз мне приснился сон, который навсегда мне запомнился напряжённой и наполненной ужасом атмосферой.
В этом сне Стас со своим приятелем, с которым он в действительности дружил в школе, преследовали меня. На их широкие плечи были накинуты чёрные длинные плащи, а в руках они крепко сжимали ружья. Спасаясь от преследователей, я забежала в кабинку, которая оказалась грязным вонючим туалетом. Я присела на корточки, прижала голову к коленям и в напряжении стала ждать. Теперь я оказалась в роли третьего лица, наблюдателя. Я увидела, как напротив кабинки остановились Стас с напарником. Я, находящаяся в кабинке, сжалась от страха. Они подозревали, что я прячусь внутри и приготовились стрелять.
На этой напряжённой ноте сон закончился.
Друга, который вместе со Стасом преследовал меня во сне, звали Александр. Он перевёлся к нам в девятом классе и сразу произвёл впечатление острого на язык, уверенного в себе юноши. Излюбленной темой Александра были евреи. На уроках истории он во всеуслышание класса осуждал их и выказывал своё презрение в отношении этого древнего народа. Я относилась к его репликам равнодушно. Несмотря на то, что мой отец – еврей, я никогда не вдавалась в политику и поэтому не имела своего мнения по теме, которую затрагивал на уроках Александр.
С первых же дней пребывания в классе Александр вошёл в приятельские отношения со Стасом. Они вместе откалывали острые шутки в адрес девочек, участвовали в разных сходках и прогуливали занятия в школе. Я не испытывала симпатии к новому другу Стаса. Он казался мне пошлым грубияном, и я старалась держаться подальше от его развязной кандидатуры.
Школьные превратности не обходили стороной, но ведь и я не была такой тихоней, какой могла показаться с первого взгляда. Вероятно, про таких как я существует поговорка: в тихом омуте черти водятся. Порой в моей душе вспыхивали огоньки коварства и зла. Однажды на перемене я решила подшутить над Стасом, и спрятала его учебник по алгебре в учительский стол. Когда начался урок, высокая учительница со строгим выражением лица, заметила, что у Стаса на столе отсутствует учебник. Она подошла к его парте и сказала, что не начнёт урок, пока у него не окажется книга. Бедный Стас! В тот момент мне было отчаянно жалко его. Я написала записку, в которой указала, где спрятан злосчастный учебник и отдала ему. Он прочитал её, но сидел молча и почти неподвижно. В этот момент я поняла, что натворила – я подставила Стаса. Моя шутка вышла жестокой, но он повёл себя с достоинством – не оправдывался и не обвинял меня. После занятия я не услышала от него ни одного обидного слова, несмотря на то, что причиной его неприятности был мой неосмотрительный поступок.
За два года до окончания школы Стас перевёлся в параллельный класс. Больше никто не писал мне записок и не смотрел в мою сторону озорными карими глазами.
Бывают периоды, в которых особенно часто снятся те или иные люди. Словно что-то даёт толчок в подсознании и тогда приходят сны о тех, к кому ранее были чувства. Так, одно время мне снился Костя. Он являл собою полную противоположность Стаса. Умный, в меру тихий Костя проявлял способности к физике, алгебре и геометрии. Он обладал светлой розоватой кожей, русыми волосами и голубыми глазами, в которых читалась то насмешка, то интерес. Его оттопыренные уши часто краснели.
Костя проявлял ко мне симпатию, которая выражалась в шуточной манере. Он наблюдал, как я пью сок из трубочки, а затем передразнивал. Порой его взгляд подолгу останавливался на мне, о чём спешила рассказать Кира. «Костя смотрит, как ты завязываешь шнурки», – говорила она. Мне было приятно это слышать и знать, что Костя испытывает ко мне интерес.
Но в старших классах характер юноши ожесточился. Его шутки больше не вызвали у меня смех, а напротив, задевали за живое. Однажды нас собрали в актовом зале. Я присела на мягкое сидение, заняв лишь половину его площади, поскольку моя фигура была узкой и угловатой и самое женственное проявление – бёдра – ничем себя не выдавали. Костя поставил рядом со мной на сидение свой рюкзак и сказал: «Здесь он точно поместится». К горлу подкатила обида, и настроение рухнуло, словно песочный замок рушится под напором волны. Пятые точки одноклассниц равномерно заполнили поверхность стульев, словно пуховые подушки. Я продолжала сидеть, молча, в расстройстве чувств, мысленно сетуя на несправедливость устройства мира.
Иногда меня захлёстывали эмоции, и я высказывала Косте всё, что думала по поводу его подколов. В такие моменты он краснел и старался поскорей скрыться из виду.
В седьмом классе к нам привели смуглую высокую девочку. У неё был уродливый шрам на шее и один глаз слегка косил. Настя почти сразу проявила ко мне дружеский интерес. На уроках английского она посылала мне записки, в которых называла меня принцессой и котёнком. Но так же, как и в случае со Стасом, я не воспринимала всерьёз признаний одноклассницы,
