это нравится только тебе, — ответил я.
— Смотри, как они целуют с энтузиазмом, — возразила Аленка, — хотят доставить удовольствие красивой воительнице.
— Да, трудно найти девушку краше тебя, — сказал я комплимент. — С дубиной ты производишь неотразимое впечатление. Но зачем унижаешь пленным, заставляешь целовать свои ноги?
— Я же говорю: им нравится чмокать мои сапоги, они даже облизываются от удовольствия, — со смехом подтвердила воительница. — А я пользуюсь правом победительницы.
— Унижение пленных повышает самооценку, — почти серьезно сказала я. — Но есть же правила приличия и нормы поведения, не престало тебе вот так себя непристойно вести.
Воительница отмахнулась, словно услышала откровенную чушь:
— На войне твои нормы поведения не применимы! Вон мужчины главу города унижают, а ты мне про какие-то нормы толкуешь
Я промолчал. Понимал, что Аленке, как и бойцам, хочется показать свою власть над поверженным противником.
Глава 12
Питер был окончательно взят под контроль, я велел организовать выборы, а после них — пир в честь нашей победы.
В полдень жители города собрались на центральной площади, чтобы избрать себе нового главу города.
Кандидатов было выдвинуто несколько. Неожиданно победил освобожденный из карцера мужчина по имени Славян, сын священника Болота. Епископ пользовался любовью простого народа. Он был добр и справедлив, искренне хотел, чтобы бедняки жили лучше. Но священника лишили сана и сослали за сто верст от города, а его сына посадили в карцер за подстрекательство к беспорядкам.
Мы одержали важнейшую победу и готовились к пиру. Во дворце бывшего градоначальника активно работали повара, появились служанки, которые разносили еду. В самом большом зале было шумно и весело, звучала музыка. Сотни свечных ламп горели на столах и стенах.
Я и Александр Непомнящий сидели на почетном месте. Мы вели неторопливый разговор.
— Теперь местный радиоцентр в наших руках, нужно будет речь произнести и организовать там охрану, — сказал Александр.
— А еще нужно бороться с антисанитарией, — сказал я, — приучить всех мыть руки перед едой. Только жареного кабана принесли, и сразу набросились мужики!
— Хороший кабан, совсем не жирный, — ответил Александр. — Бойцы только из сражения, пусть порадуются. Здесь животом страдают редко.
— Служанки, молоденькие симпатичные девушки в длинных сарафанах, выглядят старомодно, — задумчиво произнес я. — Все же следует ввести здесь моду на короткие юбки. Столько босоногих красавиц, а закрытые совсем.
— Хорошо хоть, что паранджу в этом мире ввести не додумались, — улыбнулся Александр.
— С чего так?
.— Кажется, у нас князь Владимир Красное Солнышко из-за вина и свинины отказался принять Ислам. Хотя в Коране осуждается лишь неумеренное употребление вина: когда оно мешает служить и думать об Аллахе. Но по свинине есть серьезные ограничения: только в стесненных обстоятельствах мусульманин может есть пищу, не одобренную Аллахом.
— Ислам не совместим с Россией, — сказал я.
— Это сейчас, — ответил Саша. — Но попадись князю Владимиру более хитрые проповедники, на Руси вместо Православия вполне мог бы быть Ислам. А это уже иная история. Ведь Исламу свойственен консерватизм, более медленное развитие прогресса, меньше возможностей для революций.
— Все же русской душе близко Православие.
— Воспитанные на Православии русские люди легковерны и доверчивы, нас легко обмануть. А еще очень не любим мы признавать свои ошибки. Даже за Ельцина второй раз некоторые голосовали, не желая признать, что ошиблись первый раз в своем выборе, что пошли не тем путем и поддержали не тех.
— А еще мы терпеливы и послушны, — добавил я. — Троцкий говорил: «Если издам указ о том, что все мужики должны быть выпороты, а для этого необходимо придти на площадь и снять штаны, то половина придет и снимет, а другая половина принесет справки, что порка им противопоказана по здоровью».
— Но злость и недовольство копятся, терпение и послушание заканчиваются, что приводит к бунту, — сделал вывод Саша.
— Да, именно так. Приводит к русскому бунту, бессмысленному и беспощадному. Достаточно вспыхнуть искре. Вспомни Ленина, этот не слишком популярный и известный политик до семнадцатого года сумел победить у нас со своими большевиками.
— Не удивительно, что революция победила именно в России, — согласился Александр.
— Понятно почему. В других странах народ не такой терпеливый. Вот Франции новый президент Макрон решил отменить прогрессивную шкалу налогообложения и компенсировать потерю налогов сравнительно небольшим повышением стоимости бензина. И началось! Появились Желтые жилеты, митинги, демонстрации недовольных, стычки с полицией. Потом беспорядки перекинулись на другие страны. В Америке недовольство выплеснулось погромами. А у нас сразу на пять лет пенсионный возраст подняли, и ничего: слабые митинги и протесты лишь кое-где прошли, но быстро все стихло.
— Что, на пять лет возраст выхода на пенсию подняли? — удивился Александр.
— Да, теперь у нас больше половины мужиков до пенсии не доживут. Зюганов как-то сказал, что наш народ отчасти сам виноват в пенсионной реформе, потому что не вышел на улицы, не развернул протестное движение. А я об этом писать стал, так меня к следователю вызвали.
— Здесь формально даже пенсии нет. Дети обязаны родителей содержать. Есть Дома презрения дляодиноких стариков. Нам нужно будет тут пенсию ввести.
— Ради социальных преобразований придется воевать, убивать противников. А ведь мир полон радости и создан для жизни…
— Всем этой радости не хватает, потому что одни живут за счет других в безумной роскоши, эту роскошь обеспечивают трудящиеся, большинство из них влачат жалкое существование, — пояснил Александр. — Чтобы изменить такое положение, придется повоевать.
Я решил продолжить тему:
— В нашем родном мире правители, словно большие дети, играют в войну, не замечая причиняемой ими боли. А еще войны затевают для перераспределения богатств…
— Вот и мы будем здесь все перераспределять, — заявил Саша. — Мы не должны быть добряками, если драться надо — значит, будем беспощадно бить врагов.
— Я воспринимаю свои похождения здесь как игру, в которую попал по недоразумению. Но, возможно, это и есть моя настоящая жизнь, жаль, что она проходит в борьбе. Теперь нужно будет усиливать войско и продолжить собирать кровавую жатву…
Александр воскликнул:
— Мы с тобой рождены побеждать! И это у нас никто не отнимет!
Атаман попробовал принесенное жаркое из куропатки и сказал:
— Эх, нравится мне здесь! Пусть и революцию затеяли. Я вот думаю, если бы остался у нас, что было бы? Посадили бы точно меня, и надолго! Нет, самое лучшее время и место для нас — это тут!
— Надеюсь все-таки вернуться назад, — сказал я с небольшим сомнением.
— И я, возможно, вернусь, — ответил Александр. — Но сначала выполним нашу миссию здесь — изменим мир. Небеса готовили нас к этому, и тебя мне прислали в самый подходящий момент.
— Я же говорил: сам
