коллегами. А я остро вспомнила сон, и мне было, мягко говоря, не по себе.
— Что тебя пугает? — заметил преподаватель.
— Сон вспомнила.
— Хм, не просто так… Он явно здесь бывал. Где во сне он был?
— В том углу, место сейчас пустует. Я раньше любила там садиться на обед. Теперь не могу.
— Катенька, а проверь, — попросил ласково Давид. — Куда голыми руками полезла! — рявкнул мужчина. — Тебя чему учили!
Девушка шарахнулась и едва головой не приложилась, потому что успела наклониться и полезть под стол. Брат помог ей выбраться и уже сам полез в специальных перчатках. Достал с пяток чёрных иголок и маленькую монетку.
— Как-с, девочки, а где вы работаете? Нужно ещё кабинет проверить. И под стулом у шефа посмотрите.
— Стул новый, — буркнул Анхель, — я предыдущий сломал случайно.
— Конечно, случайно, — поддакнул ему брат, — так в стену летел тоже случайно.
— Нервы лечат в спортзале, а не мебель ломая, — проворчал дедушка-преподаватель.
Под столом у Анхеля было кристально чисто. А вот у части коллег тоже разный подклад нашли.
— Хм, свежачок, — сказал Кирилл. — Вчера ещё не было. Кто-то ночью работал. Притом чисто сработал. У шефа дома топорно и наследили сильно.
У нас в кабинете пострадал только цветок. Давид, посмотрев на растение, довольно цокнул.
— Хороший охранник у вас. Полить только нужно и подкормить. А то листочки пожухли.
Наш кабинет тоже тщательно проверили, подкладов и иголок не обнаружили, что меня очень порадовало. Катя дала мне третье дело, в котором маньяка убил выросший ребёнок, видевший убийство родителей.
Давид смотрел, как я работаю, стоя в проходе, отслеживая всё, что происходило в кабинете, и только мельком саму картинку.
— Сейчас хорошо дозируешь. Сними, пожалуйста, медальон, хочу кое-что проверить.
Сняв подарок свекрови, я продолжила транслировать прошлое, периодически ставя на паузу, чтобы Катя успевала записывать.
— Сейчас тоже хорошо, — сказал он, когда я в очередной раз поставила на паузу. — Вы над глухарями работаете? — мы кивнули. — Хорошо.
Давид наблюдал за мной до конца рабочего дня. А потом сказал:
— Хороший цветок. Вы неосознанно наделили его защитными функциями. У тебя своеобразная аура при работе, и твоей подруге она не очень комфортна. А цветок хорошо экранирует и съедает то, что отлетает от тебя. В твоё отсутствие он тут немного завял, а за этот день вон как взбодрился и парочку новых листов выпустил.
— Как дела? — подошли мои мужья.
— Хорошо. Каролина, одевай медальон. Завтра выходные начинаются, сделаем и тебе отдых. Тем более вы в гости к семье идёте. А в понедельник продолжим.
После работы мужья поймали меня в свои объятья.
— Ты как?
— Прихожу в норму. То, что видела, понемногу отпускает. То, что Давид рядом, очень помогло.
— Нам ещё предстоит выяснить, кто и как сделал подклад. А сегодня идём в гости.
— Сейчас домой, переоденемся и заедем за подарками для родителей и сестёр. А потом сразу в гости.
— А что за подарки? — спросила с любопытством.
— Сладости! — сказали мужья в один голос.
8.2
Квартира у родителей мужей была очень просторная. Ребята быстро разулись и вручили родителям и трём сестрам подарки. А я застопорилась со шнурками. Мать им отвесила подзатыльники, и мужья сразу вернулись ко мне с виноватыми лицами.
— Прости! — сказали они в один голос.
Едва не порвали мне шнурки, и в итоге положение спас их отец.
— Что вы так нервничаете? — спросил он спокойно и, не наклоняясь, взмахнул рукой, и шнурки распутались. — Как первый день с Давидом?
— Здорово, мне понравилось.
— Ага, — вздохнул Анхель, — подклад и иголки в участке. Найду, голову откручу.
Я тактично промолчала, я, конечно, не смотрела, но могу. Меня его родители обняли вдвоём и стали знакомить с остальными детьми. Дэймон мне улыбнулся и помахал свободной рукой, а во второй у него был большой бутерброд. Сестры у мужей недавно школу закончили и жили с родителями, а братья уже все работали. Младший брат Дарен работал художником вполне мирной профессии. Мы очень хорошо посидели, общались о детстве ребят и обо всём и ни о чём одновременно. Но мне было так хорошо от этого общения и ощущения семьи, что даже не хотелось уходить. В конце вечера вспомнила про косу. Мать ребят, услышав, что хочу обрезать, попросила показать сокровище.
— Ох, ничего себе! — сказала она. — Ты никогда не обрезала? Уверена, что нужно?
— Мне тяжело с ней. Она хоть и тонкая, но тянет и уже очень некомфортно.
— Хм, я сама обрежу и сразу сожгу по всем правилам. Не стоит такое в салон нести. Неизвестно, чем закончится.
Мне перехватили волосы резинкой в том месте, где мужья одобрили, и чуть ниже обрезали.
— Фух, сразу голове легче.
— В этой косе первые лет семь твоей жизни, — сказала свекровь, смотря на косу. — Даже по волосам вижу, было очень непросто. Ты жила в тёмном районе? — я кивнула.
Мать ребят распустила начало косы и внимательней её осмотрела. Меня насторожило то, как она морщилась.
— Лин, распусти волосы, хочу кое-что проверить.
— Мама, что ты увидела? — насторожился Анхель.
— Пожелание смерти, причём которое было сразу после её рождения. Но у малышки от рождения была какая-то защита. Хочу понять, до сих пор проклятие тянется или уже сошло на нет.
Оказалось, что оно обрывается чуть ниже лопаток.
— По годам, окончание школы. Что тогда произошло?
— Я отца нашла и встретилась с ним.
— Хм. Мне жаль, мальчики, но волосы придётся ещё укоротить. Лучше остатки проклятия срезать.
Мужья выглядели расстроенными, но разрешили матери меня постричь. А мне потом показали те волоски, на которых свекровь увидела проклятие. По отдельности так и не понятно, а если собрать вместе, видно, что они выбиваются по цвету и текстуре. Они маслянисто-чёрного цвета и очень жёсткие.
— И не нужно так страдать, — сказала женщина сыновьям, показав, что у неё волосы ещё короче моих.
— Да, ваша мать лечила мой пунктик на волосах тем, что постриглась под мальчика, будучи вами беременной. Я чуть в обморок не грохнулся, когда она при мне машинкой обрила себя почти налысо.
— Психанула, — объяснила она детям. — А то было не понятно, кого он любит: меня или мои волосы. Вот теперь всё лишнее срезали. Как голова?
— Хорошо, — сказала с наслаждением, — так легко. Словно груз тяжёлый сбросила.
— Так оно и есть, родная, так оно и есть, — сказала она ласково.
Волосы она сложила в тазик и, взмахнув рукой, сожгла. Противного запаха не было, а маленькая горсть пепла была высыпана в большой цветок и перемешана с землёй.
— Советую через год ещё часть
