двух до четырёх суонов в неделю, не более. Это месяца четыре тебе за одну лишь еду работать придётся. Но ничего, долг покроешь, и свободен. А впредь, глядишь, будешь головой думать, прежде чем в азартные игры ввязываться и сомнительные договора подписывать.
Выдав свою нравоучительную тираду, Райнер вышел из комнатки и направился по своим делам. А дел этих было ещё ой как много. Очередная версия «проклятия Академии» оказалась ошибочной. Придётся вновь перебирать личные дела, узнавать подробности жизни погибших и членов их семей, искать новых свидетелей, уточнять, с кем погибшие чаще всего общались в последние дни жизни. И следователь уже сейчас мог сказать, что все погибшие чаще всего общались с другими такими же обитателями Академии. Главный преступник тоже постоянно проживает в Академии семи стихий? Такую вероятность не следует исключать. И если это так, то нужно заручиться зельем правды и допрашивать поголовно всех студентов, преподавателей и простых работников. Но подобный вариант лучше оставить на самый крайний случай…
Да, дел впереди ещё очень и очень много.
* * *
Большой красивый особняк. Высокий забор вокруг, аккуратные лужайки и ухоженные клумбы с редкими цветами, завезёнными в Ницианскую империю из одного далёкого восточного государства. Внутри особняка шикарная отделка, дорогая мебель, огромные позолоченные люстры, полы и колонны из мрамора.
В главной гостиной на первом этаже за столиком сидели две дамочки. Они были под стать окружающей обстановке: в шикарных нарядах из дорогих тканей, обвешанные драгоценностями. Дамочки ели вкуснейшие пирожные, запивая чаем самого дорогого сорта. Красивая картинка.
Вот только беседа у дамочек была не столь красивой.
— Ты уверена? — шёпотом вопрошала одна из них. Та, что была постарше. И говорила эта дамочка с лёгким иностранным акцентом.
— Клянусь! — подтвердила вторая — Когда мне Эдерика вчера нажаловалась, что её женишок снова за ключницей бегать начал, я сначала и не поверила. Но потом сама её увидела! Своими глазами! Она, как обычно, бежала куда-то с ворохом какого-то тряпья.
— Живая, значит — недовольно поморщилась первая — Как же она выжить-то смогла? Неужели, зелье не подействовало?
— Может быть — задумчиво подтвердила вторая — Ты, кажется, переживала, что и ректор случайно зелье выпил. А он ведь жив и здоров.
— Правда? Ректор Гервальд жив? Но я точно помню, что он взял бокал, который предназначался этому негодяю Тиману! Мало того, что в прошлый раз вместо него зелье господин Вэлс случайно выпил, потом вот ректор! Хотя странно… впрочем, может быть, ректор и не выпил содержимое, только бокал в руках подержал, а потом пить передумал. Кстати, а ты точно видела, что ключница выпила своё зелье?
— Она взяла стакан с молоком, в которое я зелье плеснула — кивком подтвердила вторая дамочка — Она должна была его выпить.
— Должна была выпить и выпила… это же совершенно разные вещи — покачала головой первая — Ладно, у меня ещё несколько пузырьков осталось. Подольёшь ей куда-нибудь, как возможность появится. А я постараюсь с Тиманом окончательно разобраться — и, коварно усмехнувшись, добавила — Что-то в последние дни никаких слухов о «проклятии Академии семи стихий» слышно не было. Надо бы эти слухи возобновить.
Первый выход в город
Очередной день в Академии семи стихий для Ани начался, как и все предыдущие. Ранний подъём, пробежка. Потом девушка закрылась в комнате, ополоснулась в нагретой воде из тазика и свои новые длинные локоны тщательно промыла, используя вместо привычного на Земле шампуня какое-то мыло непонятного качества.
— И как тут люди без фена живут? — вопрошала она, сидя на кровати и расчёсывая влажные пряди. При этом переживала, что волосы не успеют просохнуть до начала рабочего дня. Но, как ни странно, время приближалось к восьми утра, а за дверью было очень тихо. Вместо уже ставшей привычной утренней беготни и разговоров, в коридоре стояла тишина.
Аня волосы в косу заплела и за дверь выглянула, по сторонам осмотрелась. Там, и правда, никого видно не было. Девушка неуверенно плечами пожала и в сторону столовой направилась. Уж там-то точно должен кто-то быть! Да, в столовой народ, и правда, был. Человека три на весь зал. Два уборщика сидели за столиком в самом конце зала и лениво жевали свою утреннюю кашу, при этом совсем не торопились. А во все предыдущие дни они старались съесть свой завтрак как можно скорее и бегом бежали работать. В другом конце зала одна молоденькая прачка сидела, тоже никуда не торопилась, и выглядела непривычно, нарядно как-то.
Аня к раздаче подошла, мельком глянула, что на кухне творится. И на кухне было довольно тихо, всего одна повариха, да одна помощница-мойщица у неё на подхвате. Хотя обычно там по пять человек поваров работает!
— Анита — заметила девушку повариха — А ты чего это сегодня так рано? Или ты в город опять собралась?
— В город? — повторила Аня, головой качнула и спросила — А где Лиззи и Бетрина?
— Бетрина, вроде, ещё вчера вечером домой к своим ушла — недоумённо плечами пожав, ответила повариха — А Лиззи спит ещё, наверное — тяжко вздохнула — Это у меня очередь подошла в выходной работать. Бетрина, кажется, в следующий выходной работает. А очередь Лиззи недели через две, вроде.
Так вот оно в чём дело! Выходной!
— Я сегодня одна, поэтому с едой для сотрудников не заморачивалась! — воинственно добавила повариха и куда-то в сторону кивнула — Кастрюля с ещё горячей кашей вон там, компот там же. Хлеб нарезанный, если надо, в корзине поищи. А если он закончился, нарежь себе сама!
Спорить Аня не стала, послушно направилась в указанном направлении, каши себе наложила, компот налила и за свободный столик присела. Выходной! И как она могла забыть, что в новой жизни ей и выходной раз в неделю полагается? Об этом ведь даже в трудовом договоре прописано. Она встала ни свет ни заря, на новый трудовой день настроилась, а ей, оказывается, сегодня работать и не нужно. А направляясь из столовой в свою комнату, Аня вспомнила о тоненькой брошюрке, что ей преподаватель с подготовительных занятий вручил. Ну вот, как удачно у неё появилось время, чтобы
