– По крайней мере, я не лечился тайно в клинике полгода, после незащищённого секса со шлюхой, – хмыкаю я, отчего он бледнеет.
– Да-да, у меня всё здесь записано, – ударяю себя по виску. – Хочешь войны, мудак, ты её получишь. Тебе лучше заткнуться и быть, действительно, влюблённым. Но ты вспомни, что ваши отношения не выдержали меня. И я снова здесь. Как думаешь, в этот раз кто выиграет?
– Я не играю с тобой. Она живой человек…
– Помни об этом, дружище, помни. Баунти живая и у неё есть чувства ко мне.
– Никаких чувств у неё не было, это был просто трах. Ты хорошая шлюха, Оук. Так иди зарабатывай дальше своим членом. Это единственное, что у тебя получается хорошо.
Сжимаю кулаки, желая ему врезать. Сукин сын. Но я не опущусь до этого. Разворачиваюсь и выхожу из номера, иначе я его убью на хрен. Он хлопает дверью за моей спиной.
– Оук, сынок…
– Мам, оставь меня в покое. Я хочу трахаться, жрать и спать. Этим и займусь, – отмахиваюсь от матери и вхожу в свой номер.
– Оук, мне так жаль, – шепчет Трейси и протягивает мне кружку с горячим чаем.
– А мне как жаль, ты не представляешь, – бубню я, снимая куртку. Беру из её рук кружку и падаю в кресло.
– Есть улучшения? – Интересуется она.
– Всё хреново, и я всё испортил. Я.
– Бонни всегда тебя любила, Оук. Всегда. И она вряд ли перестала это делать. Просто напомни ей, почему она тебя любила. Точнее, заставь её влюбиться в тебя снова, – Трейси подмигивает мне и наливает в чай бренди.
Усмехаюсь и качаю головой.
– Я могу заняться Расом, если хочешь.
– Он не совершит такой ошибки. Поверь мне. Он будет дрочить в ванной на тебя, но он не трахнет тебя.
– Ты сомневаешься во мне, Оук? – Возмущается Трейси.
– Ни капли. Я не хочу мстить Расу, я просто хочу забрать своё. И я сделаю это сам. Ты права, за сегодня я продвинулся дальше, я знаю многое. Я узнаю больше. Ничего не кончено, Трейси. Ничего не кончено, – улыбаюсь, отпивая чай, и предвкушаю эту рождественскую гонку за сердце Баунти. Оно будет моим снова. Будет.
***
– Между тобой и моей сестрой ведь ничего такого не происходит, да, Оук? – Перевожу свой взгляд с Баунти на Скота. Он, прищурившись, требует ответа.
– Хм, ты уточни. Между нами столько всего происходит, – хмыкая, наливаю себе в пунш водку и предлагаю ему. Он отрицательно мотает головой.
– Я имею в виду взрослые игры.
– То есть трах? Секс? Отсос?
– Прекрати, – Скот кривится, но улыбается мне.
– Расслабься, мужик, я не из тех, кто заваливает красоток только на одну ночь. Я их трахаю постоянно, – ухмыляюсь я.
– Это меня и заботит. Я не хочу, чтобы моя сестра стала одной из твоих девочек, которых ты часто меняешь.
– Слушай, почему ты, вообще, у меня об этом спрашиваешь?
– Ты так смотришь на неё. И она так смотрит на тебя. Вы как будто имеете друг друга у всех на глазах. Я знаю эти взгляды, Оук.
– Даже если и так, то я никогда ей не причиню боль, – передёргиваю раздражённо плечами, делая глоток. Смотрю снова на Баунти, украшающей рождественскую ёлку в их доме.
– Я знаю.
Удивлённо бросаю на него взгляд.
– У меня особая репутация, – напоминаю я.
– Ага, но она никогда не распространялась на мою сестру. Ты всегда с ней носился, как с дорогой хрустальной чашей. Я просто хотел быть уверен, что она в надёжных руках.
– Хм, а Рас? Его руки ненадёжные?
– Мы оба знаем, что Рас слишком… меланхоличен для неё. Ей приходится тянуть эти отношения, и я никогда не видел её такой счастливой, как за эти дни. Ты делаешь её такой и мне нравится это, но я не хочу знать, что ты с ней делаешь. Она моя сестра и это противно.
Смеюсь, откидывая голову.
– Правда, Оук, не будь придурком, скажи всем. Если ты этого не сделаешь, то упустишь снова шанс, как тогда на танцах. Думаешь, я идиот и ничего не вижу? Я просто хорошо умею притворяться. Сделай это, Оук. Сделай, – подмигивая мне, Скот направляется к своей семье, а я задумываюсь над его словами.
Мы вместе с Баунти уже практически год, скоро будет год. В январе. Но мы никогда не говорили о том, чтобы сообщить о наших отношениях всем. Нет, все наши соседи в курсе, что мы очень громкие и шумные, когда трахаемся или ругаемся, или играем в приставку. Они в курсе, что мы вместе, как и все парни, которых я вижу за километр. Но семья это другое. Они до сих пор считают, что Рас и Баунти вместе. Сам Рас не звонит и даже не хочет общаться со мной, якобы у него много дел. Он также игнорирует и Баунти. Поэтому мы решили сказать ему лично. Я сам скажу, когда он вернётся и пошлю его на хрен. Но семья…
– Эй, ты думаешь о чём-то очень серьёзном и меня это пугает, – до моей руки дотрагивается Баунти, и я несколько раз моргаю, концентрируя на ней взгляд.
– Ничего серьёзного, ты же меня знаешь. Я, вообще, несерьёзный тип, – хмыкаю я.
– Говори это дерьмо кому-то другому, Оук. Я ненавижу, когда ты мне врёшь. Что случилось?
Тяжело вздыхаю и передёргиваю плечами. Потом показываю ей взглядом идти за мной. Она кивает и проверяет обстановку. На нас никто не смотрит, все заняты украшением ёлки и очередными выходками Мэнди, как и беременной женой Скота. Да, он женился в июне на чудесной девушке. Но меня сейчас волнует моя девушка. Она всегда меня волнует больше других.
Когда в спальню входит Баунти, я хватаю её за талию и притягиваю к себе. Я прижимаю её к стене, целуя быстро и жадно, чтобы чувство страха внутри меня перестало разрастаться.
– Внизу мои родители, Оук. Я не могу трахаться с тобой здесь, – шепчет с придыханием Баунти. Упираюсь в её лоб своим.
– Я знаю. Мне просто нужна была ты на пару минут. Наедине.
– Оук, – она голосом заставляет меня посмотреть ей в глаза. Допиваю свой напиток и кривлюсь от водки. Слишком много водки.
– Всё в порядке…
– Не ври. Я не хочу ругаться в Сочельник. Расскажи мне. Что с тобой? – Она обнимает меня за талию и прижимается ко мне. Кладу подбородок на её макушку и обнимаю одной рукой.
– Если Рас вернётся, ты готова ему сказать, что мы вместе?
– Конечно. Мы уже это обсуждали.
– А своим родителям? Сегодня?
– Что? – Она поднимает голову и её глаза блестят от удивления.
– Ты не думаешь, что стоит им сообщить об этом? Они планируют твою свадьбу с Расом.
