утвердительно кивнул:
– Здесь!
На звонок сначала никто не отвечал. Потом дверь тихонько отворилась. Стоящая на пороге женщина даже не поинтересовалась, кто к ней пришел. Бледная и с потухшим взглядом, казалось, ей было совершенно все равно, кто явился по ее душу. Она молча пропустила их внутрь и безразлично уставилась куда-то мимо них.
– Татьяна?
Женщина кивнула.
– А ваша фамилия?
– Реброва.
– Николай Ребров кем вам приходится?
– Племянник он мой.
– А Полина Белякова?
– Тоже племянница.
– Вы уверены?
Женщина подняла на них усталый взгляд и вместо ответа спросила:
– Что случилось?
– Разве племянница вам не рассказала?
– Нет. Я уже дня два как не разговаривала с Полиной.
– Николай упал в воду.
– Ох, бедный ребенок! С ним все в порядке?
– Да. Но мы подозреваем, что случилось это падение не без помощи Полины. Она была там, могла столкнуть мальчика.
– Чушь какая-то! – пожала плечами Татьяна. – Зачем это Полине? Они с Колей всегда были очень дружны. Нет, вы что-то путаете.
– У нас есть свидетель, который видел, как Полина столкнула Колю в воду с моста.
– Врет ваш свидетель, – равнодушно произнесла Татьяна. – Или выдумывает.
– А где сейчас находится Полина?
– Я же вам сказала, я ее уже два дня не видела и не слышала.
– Возможно, она у вашего соседа? Плутона?
– Его тоже нет дома, – все таким же ровным и невыразительным голосом произнесла Татьяна. – Он уехал к своей матери еще на прошлой неделе. Она у него тяжело заболела. Да, все вокруг болеют, такие вот дела.
Разговаривала она как-то слишком уж спокойно. Создавалось впечатление, что у Татьяны не все дома. Но возможно, дело было в приеме каких-то медицинских препаратов, которые тормозили нервную активность, а заодно подавляли и центр речи, делая ее медленной и какой-то вязкой.
– Мы с вами можем поговорить про Полину?
– Отвечу на все ваши вопросы.
– Как получилось, что в официальных документах нет никакого упоминания о вашем с ней родстве, но при этом вы зовете ее своей племянницей?
Татьяна удивилась.
– Как нет упоминания? – спросила она. – Полина – это племянница моего мужа. Все это знают.
– Кто все?
– Ну, все его родственники. А теперь и мои.
– А кем вам приходится Зябликов?
– Сергей? А он тут при чем?
– И все же ответьте на вопрос.
– Он мой муж.
– Нет, ваш муж – Олег Ребров.
– Олег – это мой второй муж. А за Сергеем я была замужем еще раньше. Детей у нас с ним не было, и мы развелись.
– Только поэтому?
– Он любил погулять, да и нрав у него не самый спокойный, так что я с ним развелась. Потом я встретила Олега, и были мы с ним какое-то время очень счастливы.
– Но этот Зябликов до сих пор прописан в этой квартире.
– Прописан.
– Почему же вы его не выпишете? Он же бывший член вашей семьи.
– Понимаете, эту квартиру мы с ним в ипотеку брали вдвоем. Он внес первоначальный взнос, равный половине ее стоимости. Остальное мы с ним платили вдвоем, потом ипотеку стали платить уже мы с Олегом. Но Сергей проявил благородство, после развода он не стал требовать раздела квартиры, ограничился просьбой остаться тут прописанным.
– То есть он владеет половиной этой квартиры? Так и говорите!
– Я так и говорю. А зачем вам Сергей?
– Он подозревается в убийстве отца Полины.
– Что вы такое говорите! – снова удивилась Татьяна, и в глазах у нее впервые с начала разговора зажегся живой огонек. – Полина сирота!
– Сирота? Откуда вы это взяли?
– Мне так муж сказал.
– Сергей или Олег?
– Олег, конечно. Полина его племянница. А ее родители погибли в автокатастрофе страшно много лет назад, это было даже еще до моего знакомства с Сергеем.
– Имя Михаила Белякова вам что-нибудь говорит?
– Ну, Белякова – это фамилия Полины. Возможно, Михаилом и впрямь звали ее отца, я не уточняла. Но повторяю, он умер задолго до того, как Сергей узнал меня или тем более познакомился с Олегом. Вы что-то путаете. Полина даже воспитывалась в школе-интернате для детей, оставшихся без попечения родных. Мы туда с мужем к ней ездили, навещали девочку.
– Это вы говорите про Лесной Бор?
– Да. Там она и воспитывалась. Без родителей, без отца, без матери.
– То есть до этой поездки вы о существовании Полины ничего не знали?
– Муж говорил, что у него был брат. И что брат с женой погибли в автокатастрофе.
– Про Полину он упоминал?
– Он говорил, что вместе с ними погибла и их дочка.
– И вас не удивило, что девочка оказалась живой?
– Удивило. Но брат сказал, что случилось чудо. Что Полина потеряла память, долгое время не могла ничего вспомнить. А теперь она пришла в себя, память к ней вернулась, и он вновь обрел племянницу.
– О том, чтобы забрать девочку в вашу семью, речи не шло?
– Нет. Полина была уже большим подростком. К дяде она не рвалась. Ее устраивала жизнь в интернате. Ну и я тоже не настаивала. У меня родились собственные дети – Сережа с Галкой, а здоровье, напротив, пошатнулось. Если бы муж стал настаивать, разумеется, я бы согласилась и приняла бы Полину. Но он не настаивал. И нам было достаточно того, что она есть.
– И когда Полина первый раз появилась в вашем доме? Как это произошло?
– Обыкновенно произошло. Когда она закончила школу в интернате, то приехала в Питер. И муж как-то сказал, что Полина живет тут, можно ли ее пригласить к нам на ужин? Я сказала, что буду рада. И Полина пришла. Так мы и начали с ней общаться.
Татьяна говорила так убежденно, что, казалось, она сама искренне верит в то, что говорит. Арсений решил пока что оставить эту версию без комментариев, аргументов против у него было слишком мало, и все они звучали как-то неубедительно. Вместо этого он заговорил о другом.
– Но Полина давно вышла из подросткового возраста, ей уже исполнилось восемнадцать, и она покинула стены интерната. Вы знаете, где и с кем живет Полина?
– Да. Конечно, знала! Полине необыкновенно повезло! Своего жилья у нее в городе не было, но она смогла устроиться домработницей к двум очень милым людям. Супружеская пара. Они очень хорошо относились к Полине. Работой совсем не перегружали. Разрешали гулять сколько вздумается. Они выделили ей для жилья отдельную комнату, в которой когда-то жила их собственная дочка. И они даже купили для Полины машину, чтобы девочка могла самостоятельно ездить за покупками.
Похоже, речь шла про Михаила и его жену Веру. Но почему Татьяна была уверена, что Полина
