С этим он, конечно, опоздал. Чаньшу я уже прошел и даже углубился в леса уезда Улина. Там ему меня будет сложнее отыскать, хотя границы владений удельных князей никогда, даже при Хань, не являлись препятствием для охотников за головами. А с ресурсами тестя они вообще куда угодно полезут. Да и сам Чэн Шу чертовски мотивированный мужик.
Из плюсов — тут ничего не делается быстро. Более того, сами китайцы способны забюрократить любой процесс до такого состояния, что к моменту поступления приказа исполнителю уже не вполне понятно будет, что сделать надо. Пока уточнят, пока разберутся, пока накажут невиновных и наградят виноватых — много времени пройдет. Еще неделя, скажем.
Из минусов — вопрос скорости касается и меня. В хороший день мы с Лисой делали двадцать километров — это если было хоть какое-то подобие дороги. Если перли по пересеченке, то и того меньше — десять-пятнадцать кэмэ. И коза эта хвостатая, понимая, что время не на нашей стороне, упрямо отказывалась поработать верховым животным.
Главное, в бою без проблем! Нужда припирала, и я моментально превращался в лисьего наездника. Но стоило опасности отступить, как сразу начинались закидоны и полное отсутствие намерений сотрудничать.
Вот и сейчас мы с ней неторопливо брели по зарослям, переругиваясь по пути.
— Откуда этот эгоизм, вообще, вот скажи? — спрашивал я, отводя рукой низко висящую лиану от лица. — Уже бы в Улине были, монахов этих искали. Нет, прем через лес пешком! Ни ты быстрее не можешь, потому как от меня оторваться не в состоянии, ни я.
Коня пришлось продать в Чаньше — горные тропы, густо поросшие кустарником, для конного были практически непроходимы. А по дороге, идущей вдоль побережья, через которую ходили торговые караваны, я сам идти не хотел — опасался погони. В результате топали мы пешком. Лисица в образе девушки из дворца в этой глуши смотрелась предельно странно.
— Я не буду везти тебя, — ответила она без выражения. — Закончим это обсуждение.
Последнюю пару дней она вела себя вот так. Ни на что не реагировала, не радовалась, не злилась, а только механически переставляла ноги, двигаясь словно робот. С ци у нее все было в порядке, резервуар был практически полон, а что еще ее способно в такое состояние погрузить, я не знал.
— Но ведь нелогично же! — продолжал я. — Мы тратим время, которое могли бы использовать с большей пользой.
— Что мне время? — пожала плечами Лисица. — Днем или месяцем дольше — какая разница? Так или иначе, быстро или медленно, мы дойдем до Улина.
— Для меня есть разница!
— Вот именно. Для тебя.
— Но тебя это тоже коснется! Если охотники моего тестя настигнут нас…
— Я их убью. И пожру их ци.
— С такой самоуверенностью люди кончают плохо.
— Верно. Люди.
Вот и как с ней было разговаривать? Никаких доводов не принимает, все сводит к разнице между нашими видами! Да и спокойная слишком. Будто ничего ее не волнует, даже возможное освобождение от проклятья и последующая за этим месть одному назойливому человечку.
Когда я ее спросил о том, что послужило причиной смены настроения, она, как обычно, пожала плечами.
— Я пересмотрела ситуацию. Теперь не вижу поводов для волнения.
И все! Больше не слова! Что пересмотрела? Почему? Мне это чем грозит? Блин!
На вечерней стоянке я снова попытался вызнать, что она задумала, но снова не преуспел. И тогда махнул рукой — чему быть, того не миновать. Заразился китайским фатализмом, похоже.
А засыпая, подумал — а она ведь боится! Боится, что нет никаких учеников Лотоса. И выхода из нашей с ней ситуации нет. Поэтому и оттягивает момент, когда это станет кристально ясно. Ведь пока есть неизвестность — остается и надежда.
И так мне ее жалко стало. Вроде бы — с чего? Сама виновата в произошедшем. И выводов не делает. Нимфоманка, людоедка и эгоистка! А все равно жалко.
— Ноу Ниу? — позвал я ее.
— Что? — тут же отозвалась она.
Не спит. Гоняет масло по кругу. Так же, как и я.
— Мы найдем их. И разорвем связь. Не бойся, это не навсегда.
Некоторое время она никак не реагировала на мои слова. Потом поверх моего походного одеяла легла парочка пушистых хвостов.
На рассвете я проснулся с довольно странным настроением. Вроде понимал головой, даже спросонья, что нахожусь в лесу, статус мой — беглец, а спутница — отбитая и кровожадная оборотень. А на душе — хорошо. Состояние полного, ничем не замутненного покоя и счастья. Будто я вернулся в детство, лежу в кровати, слушаю, как мама с папой на кухне разговаривают, но вставать не спешу, потому что сегодня воскресенье и в школу идти не надо.
Спина чувствовала чужое тепло — Лисица, к счастью, в облике человека, прижалась ко мне всем телом и тихо пускала пузыри в ухо. Интересно, это какая-то ее магия? Почему мне так хорошо, что даже Ноу Ниу обнять хочется?
— Лиса? — шепнул я. — Ты чего дрыхнешь?
— Она не проснется.
Мужской голос прозвучал за спиной, но обернуться я не смог, как ни пытался. Не знаю, как объяснить… Тело меня слушалось, в том смысле, что я чувствовал каждую его клеточку — тут холодно, тут тепло, под боком слишком долго лежит маленькая веточка, — а двигаться не мог. Будто бы мозг не хотел ему сигналы на поворот посылать.
Первое, чему я тут научился, — принимать, все, что со мной происходит. Какой бы дичью оно ни казалось, этому всегда можно было найти объяснение. Зачастую с некоторым запозданием. А вот паниковать и кричать: «Кто ты, твою мать и что тебе, нахрен, нужно?» — точно не стоило. Хотя уточнить требовалось.
— Даже не знаю, что о тебе думать, незнакомец, — произнес я. — Усыпил Вольную Лисицу — кто же ты такой?
— Тот, кого ты искал.
— Слава тебе, милосердная Гуаньинь! Наконец и у меня рояли в кустах стали попадаться, как у всех нормальных попаданцев! А то, блин, как бедный родственник — у всех есть, а у меня — одни траблы!
Не знаю почему, но говорил я на русском. Видимо, позволил эмоциям прорваться, раз родную речь, которую тут никто не понимает, вспомнил.
— Ты читаешь заклинание или молишься Гуаньинь? — ну, по крайней мере, одно из слов незнакомец понял.
— Пусть будет молитва. А ты тот, кого я ищу? Ученик Мастеров Лотоса?
Ну а кого еще я ищу? Да, согласен, странная беседа, и встреча странная. А ведь я до сих пор лежу к нему спиной, меня обнимает спящая девушка, и на душе по-прежнему нирвана.
— Да, я из Братства. Люй Хоншу, старший ученик. Зачем ты искал меня?
— А как ты узнал, что я тебя ищу?
— Мне приснился сон. В нем был указано место, где я смогу тебя найти. Так зачем?
Не бывает такого! Не со мной! Чтобы такая пруха, чтобы цель твоего поиска сама к тебе явилась? Нет! Тут какой-то подвох, сто сорок шесть процентов!
