— Да, — вяло поддерживал я беседу, не в силах перестать думать о ней.
— А Валеркой твоей ничего не получилось. Ну не рисует она рожу своего Кида. В основном твою малюет. Ну подругу еще, меня и Джексона. И твое бюро ей нравится рисовать. А этого призрака ни на одном клочке. И пакостничает каждый день! — наябедничал Илья.
Все эти дни, просматривая записи Джексона, я все больше увязал в этой несносной девчонке. Так виртуозно издеваться над парнями не мог даже я. Она троллила их на каждом шагу. Заметила, что Илюха, входя в дом, сразу шарит по кухне. Оно и неудивительно, после почти двух недель в яме у террористов, где пожрать ему приносили за это время раза три, теперь впрок ест. Хоть и экономно живет.
Лера все же баловала их домашней едой, но ни одна трапеза не обходилась без сюрприза для Илюхи. Особенно Джексон с Лерой угорали, когда Илья вместо сахара высыпал в кофе конфеты-шипучки, пакетик которых услужливо подал Джексон. Лера, конечно же, предварительно пересыпала свою мини-бомбу вместо сахара в бумажный пакетик. Взрывающиеся пузырьки веселили их до слез не меньше, чем бегающий Илья, призывающий все небесные силы дать ему терпения.
Она натирала пол растительным маслом в прихожей, и парни падая на пол, наблюдали, как на них смотрит, Кирилл изображенный прямо на ткани натяжного потолка, а из его рук на них сыпется мука.
Рисовала на меня карикатуры и вешала на истыканную стену кухни, тренируя Илюху кидать ножи, забиваясь, кто будет мыть этот жирный пол в тесте, в зависимости от того, чей нож «поранит Скомороха»: тот и работает мистером Пропером со шваброй.
Всячески провоцировала Джексона отдать ей ключи от лаборатории и моей комнаты. Заставила его тренироваться делать швы, нарезав шторы в лоскуты. Разобралась с системой окон и понатыкала лазерных указок на яблоню, донимая Джексона и Илью угрозами отдать приказ Киду продырявить им шкуру, если не выдадут ей ключи. Открывая окна с пульта и важно руководя лучами указки, как начальник алфавитного бюро в Штатах.
Ничего сверхсекретного в комнатах не было, о нас она уже и так много знала, но Илюха и Джексон специально не давали ей ключи, позволяя громить мой дом. Им явно доставляло удовольствие бесить ее. Они уже даже не пытались убирать последствия ее проделок, но в дом входили, как на минное поле.
Вот и сегодня, пока Лера и Джексон играли в карты, а я ушел к себе отсыпаться, Илья уже попал под кисельный ливень. Я очень хотел пойти сразу к ней, но был риск, что меня вырубит не Лера, а накопленная усталость за почти двое суток без сна — прямо на пороге.
Отрубился я действительно как убитый и даже не слышал, как в комнату ломают дверь. Не слышал и как Лера ходит по спальне, что-то бормоча себе под нос, и только услышав пронзительный крик, проснулся, поняв, что вырубило меня сразу после душа, на кушетке в смежной ванной.
Осторожно приоткрыв дверь, обнаружил Леру, стоящую у шкафа с анатомическими муляжами мозга, да и разборные модели других органов тоже, наверное, напугали. Выполнены они очень реалистично.
— Что же так кричать-то? — прохрипел я еще не восстановившимся голосом после сна.
Лера больше не кричала. Не испугалась вторжения из ванной. В ее руке моментально появился пистолет. Мой, из сейфа.
— Ты кто? — спросила меня, в доли секунды приведя оружие к бою и целясь мне в голову.
— Так быстро забыла меня, Милашка? — спросил я, огорчаясь такому не радушному приему, но потом сообразил что с такой заросшей физиономией она меня не видела.
Лера медленно опустила пистолет, на автомате ставя опять предохранитель. Все движения четкие, без суеты. Она явно не понаслышке знакома с огнестрельным оружием, наверное, как и с холодным, обращается умело. И в первый раз, и сейчас держит не как девчонка, а как положено.
Меня переполняли эмоции через край. Я скучал. Дико скучал по ней. И безумно хотел ее обнять. Почувствовать ее тепло и нежность. Урвать маленький кусочек золотой паутины и сгореть в этом пламени вместе с ней. Но Лера смотрела на меня с такой ненавистью, что буквально пригвоздила меня к месту одним взглядом.
— Ненавидишь? — тихо спросил я зачем-то. И так же вижу, что не пляшет от радости.
— Очень! — зло ответила Лера. — А я кто была?
Лера забегала по комнате и, находя нужные ей вещи, кидала их в меня, спрашивая:
— Может, крысой подопытной? Или у меня мозг как у собаки? — швыряя макеты, кричала Милашка, по ходу сбрасывая с полок мои кубки и книги.
— Ты над всеми эксперименты ставишь? Развлекаешься? И спать с тобой заставил под гипнозом?
— Я не принуждал тебя ни к чему! — не выдержал я, злясь на всю ситуацию и не находя слов объяснить ей все.
— Неужели? Я даже дорогу сюда не помнила! Ты со мной что-то сделал!
В глазах у Леры заблестели слезы. Ничего себе я ее обидел, что она даже плачет. Я сгреб ее в охапку, не обращая внимания на ее сопротивление — нешуточное. Она действительно била в болевые точки, не жалея сил.
— Тише, Лерочка, не надо. Я все расскажу тебе. Обещаю.
Лера затихла в моих руках, и вроде надо бы отпустить ее, но я не смог. Я мечтал об этом почти месяц. Сходил с ума от ревности и безысходности. Не могу разжать рук и не могу оторваться от нее. Сердце колотится уже в ушах и тело мозгу подчиняться отказывается, требуя все больше. Но Лере мои страданья неинтересны, и она просит:
— Пусти! Ты… ты… — Лера вдруг замолчала и начала расстегивать мою рубашку, обрадоваться я не успел, догадавшись, что она увидела. — Что это? Что с… с… случилось? — заикаясь, спросила она.
— Ничего, — поднимая ее лицо к себе, решил, что времени на болтовню не осталось совсем. — Лера, я уеду сегодня ночью. Надолго. Побудь со мной. Сейчас.
Глава 23
Когда я справилась с дверью, во мне от предвкушения забраться в секреты Кирилла бушевали неимоверные эмоции. Как будто мне открыли целый сундук сладостей, и в каждой там был обязан находится приятный сюрприз. От волнения даже дрожали руки, в которых я вертела кубки, пытаясь понять, за что они и кому.
Почти час я гуглила названия разных книг, с удивлением обнаруживая на их страницах фотографии Кирилла в белом халате. Рядом с ним были разные люди, судя по именам и внешности, из разных стран. Кирилл в халате выглядел очень странно. У меня не вязался его образ с таким нарядом. Но потом я вникла в названия книг и статей. Он изучал особенности сознания и подсознания, нейроанатомию и еще херову тучу вещей, касающихся работы и тайн нашего мозга. Но самым страшным открытием стали для меня книги о научном осознанном управлении неосознанного сознания. Тьфу, даже с десятого раза не въехать, о чем речь. Но вики мне в помощь. И вот тут я испытала шок. Самый настоящий. Я прочитала с десяток различных статей, и до меня дошло, что Кирилл меня исследовал как крысу подопытную. Стали понятны его изучающие взгляды, его то заботливые и нежные действия, то откровенное хамство. Он просто прощупывал мои реакции, искал слабое место. Сволочь.
