нему испытывала. Чувства боролись внутри неё, а слезы все еще катились по щекам.
Покидая комнату, Андре старался не встретиться взглядом с Ксенией, его внешняя стойкость прятала внутренний конфликт. В его кабинете домашняя атмосфера быстро сменилась деловой: он готовился к новому дню, новым схваткам, и образ Ксении, сломленной и беспомощной, больше не проникал через его замкнутость и расчетливую хладнокровность.
Когда он вышел из комнаты, Ксения еще некоторое время лежала, уставившись в потолок, позволяя усталости и горю окутать её сознание, пока сон не захватил её целиком.
Глава 19. Утро осознания
На следующее утро, в залитой зимним светом спальне, она проснулась и на мгновение потерялась, не поняв, где она находится. Память о вчерашнем дне ударила по Ксении, и она поспешно поднялась с постели, ощущая холодный пол под босыми ногами. Ее волосы все еще пахли дымом. Но Андре Мартен, виновник всего этого хаоса, человек, который привел её в свой дом, куда-то исчез.
Собравшись с духом и одевшись в новое платье и колготки, которые она нашла на кресле, Ксения вышла из спальни и столкнулась с молодой светловолосой женщиной, которая тепло, но сдержанно улыбнулась и протянула ей свою руку.
— Меня зовут Лена. Господин Мартен просил меня отвезти вас домой. — Голос ассистентки звучал мирно и безмятежно.
— Почему он сам не мог меня отвезти? — тихо спросила Ксения, каждое слово давалось ей с трудом.
— Я думаю, что он чувствует себя виноватым, — ответила Лена, сжалившись над явным страданием Ксении, но без полного осознания всей глубины ситуации. Лена с любопытством смотрела на девушку, из-за которой Андре поднял ее в полночь, заставил ехать на окраину города, и провести бессонную ночь, отвечая на вопросы встревоженного пожилого мужчины, вопросы, на которые и ей самой хотелось бы узнать ответ.
Ксения отмахнулась от этого любопытства, помня об огне, который оставил без семейного дела и источника дохода. Но в наступившем молчании, наполненном утренним светом и зимней прохладой, она смирилась со своей беспомощностью, позволяя Лене увезти ее обратно к тому единственному, что у нее еще осталось после той долгой ночи.
Машина плавно катилась по заснеженным улицам, отражая лучи взошедшего солнца, когда Лена везла Ксению домой. Воздух в салоне был пропитан молчанием, где каждый звук казался громче, чем он есть на самом деле. Ксения смотрела в окно, наблюдая за мельканием голых ветвей и городским пейзажем, пытаясь отогнать мысли о родном кафе, теперь уже только пепелище.
— Он в порядке, — тихо сказала Лена, имея ввиду отца Ксении. — С ним была я и ваша соседка.
Эта новость немного утешила, но боль в сердце Ксении не уменьшилась.
Прибыв домой, она поблагодарила Лену и вышла из машины. Слабость в коленях напоминала о пережитом стрессе, но острое желание быть рядом с отцом дало ей силы подняться по ступеням и войти в дом. Её рука дрогнула, когда она повернула ключ в замке и отворила дверь. В коридоре повеяло теплом и запахом лекарств, которые её отец принимал каждый день.
Зайдя в зал, она увидела отца, сидящего на кресле рядом с окном, погруженного в прочтение старой книги. В его глазах было беспокойство, но лицо прояснилось при виде дочери. — Ксюша, — выдохнул он, опуская книгу.
Отец выглядел слабым и хрупким, но в его голосе, как всегда, звучали любовь и сила. Она подошла к нему и обняла теплым, утешительным объятием.
— Я тут, папа, — шептала она в его ухо, ее горячие слезы текли по его щекам, смешиваясь с его слезами, разделяя накопившуюся ношу бед.
Отец прижал её к себе насколько смог, чувствуя, как дрожит её тело. Ксения постаралась сдержать себя, но напрасно. Она не смогла скрыть то море горя, которое накрыло её. Слезы текли одна за другой на щеки, смешиваясь с тихими рыданиями. — Папа, я так виновата, — еле слышно шептала она между всхлипываниями.
— Тс-с, дочка, — успокаивающе проговорил отец, поглаживая её по спине. — Ты сделала всё, что могла. Ты — моя гордость.
Но эти слова только усилили её боль. Как может он быть гордым, когда она чувствует себя такой бессильной? Все, за что она боролась так страстно, разрушилось перед её глазами, а Андре, человек, к которому она неожиданно испытывать симпатию, — он причастен к этой катастрофе. Не напрямую, возможно, но разве это имело значение?
Теперь её ненависть к тому, что он делал с её городом, её любовью, смешивалась с чувством предательства, которое она ощущала. Как будто всё вокруг — и город, и люди в нем, даже стихии — объединились против неё.
Ксения проснулась от настойчивого звонка. Глаза её были опухшими от слёз, тело отказывалось подчиняться. В приглушённом свете раннего утра ее квартира была окутана тишиной, напоминая, что последние события не были кошмаром. Это была реальность.
— Алло? — едва слышным голосом ответила она.
— Ксения… это Илья. Я слышал, что случилось. Ты как? Я не мог до тебя дозвониться, телефон был отключен, а адреса я не знаю. В кафе… — Его голос пробирался сквозь трубку, наполненный беспокойством и сочувствием.
— Я… я не знаю, — выдавила из себя Ксения, почувствовав, как новая волна горечи подступает к горлу.
— Я тут с ума схожу, — продолжил Илья, не сдерживая свою тревогу. — Хочу помочь. Может, нам сходить вместе на пожарище, посмотреть, что можно сделать?
Ксения засомневалась. Она боялась вновь увидеть руины своей мечты, но желание действовать всё же пересилило. Ей нужно было что-то делать, чтобы не сойти с ума.
— Хорошо, — едва слышно согласилась она.
Через час Илья уже ждал её у остановки рядом с кафе. Он был одет в тёплую куртку и выглядел решительно, несмотря на бледные от мороза щёки и заспанный взгляд. В его руках было два стакана кофе. Он подал один Ксении.
— Это поможет согреться, — сказал он, улыбаясь сквозь нервозность.
Дорога до остатков кафе проходила в молчании. Снег скрипел под ногами, а погода делала воздух кристально чистым и холодным. Пожарище все еще слегка дымилось, и черные, обугленные рамы окон выглядели угрожающе на фоне бледно-желтой краски двухэтажного каменного здания. Второй этаж, где располагались офисы, пострадал, но, к счастью, не выгорел полностью. Ксения замерла, вглядываясь в останки своего прошлого, неуверенно сделав шаг среди обугленных металлических каркасов, которые ещё вчера были стульями и столами её небольшого кафе. Илья молча следовал за ней, погружённый в собственные мысли о том, какая она сильная и одновременно уязвимая.
Когда она остановилась, он встал рядом, не зная, что сказать или сделать. Наконец, он набрался
