сердце, мне сразу станет легче. Поэтому посмотрев в его серые глаза, прошептала.
— Почему не ты отец моего ребёнка…
Глава 26. Мне нужно к сыну!
— Я готов им стать. — Серьёзно произносит Вова и останавливает машину. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
— Вова, — убираю руку с лица бывшего мужчины, — тебя не было со мной, когда ты был мне так нужен. Ты бросил меня! — Выпаливаю в сердцах и отворачиваюсь.
— Ох, Надя. Опять ты за старое.
— Разве? — Смотрю на него с вызовом. — Мне кажется, мы это так и не обсудили.
— А ты хочешь поговорить об этом сейчас? Прямо здесь, во дворе твоего дома?
До меня только сейчас доходит, что мы приехали. Дрожащими руками отстёгиваю ремень безопасности и открываю дверь машины.
— Стой, сумасшедшая. — Говорит Володя и хватает меня за руку.
— Мой ребёнок… мне нужно к сыну! — Произношу я с надрывом в голосе. Сердце готово вырваться из груди.
— Может, обсудим, что ты собираешься делать? Думаю, сейчас это важнее нашего прошлого.
Выдыхаю и смотрю на сосредоточенное лицо Владимира.
— Ты прав. Эмоции сейчас ни к чему. — Ёрзаю на кресле. — Последнее время, они приносили мне только вред.
— Это правда. — Опускает стекло и впускает свежий воздух в салон. — Ты знаешь, кто сейчас находится в квартире твоего мужа?
— Эмм… Рыжей там точно нет. Она сейчас в клинике.
— А Бугров?
— Должен быть на работе.
— Но ты не знаешь? — Хмурится Петров и вытаскивает ключ из замка зажигания. Смотрит на людей, выходящих из подъезда. — А если он в квартире, что ты будешь делать?
— Можно узнать у консьержа, дома ли Андрей?
— Ты ему доверяешь? Мне кажется, ты рассказывала, что какой-то консьерж сдал тебя полиции?
— Да. Он самый. Думаю, ему доплачивает муж, чтобы тот следил, какие гости желают подняться к нему в квартиру. — Достаю телефон и понимаю, что в нём нет номера Валентины, моей кухарки. — Чёрт, что же нам делать?
— Есть одна идея. — Произносит Володя и выходит из машины. — Оставайся здесь, сейчас я приду.
— Куда ты? — Тянусь к нему. — Можно я с тобой?
— Нет. Не нужно, чтобы тебя видели в холле. Посиди пять минут, я сейчас всё узнаю и вернусь.
— Хорошо. — Грустно произношу и остаюсь в машине.
Как только Петров скрывается за стеклянными дверями подъезда, я выхожу на улицу и смотрю наверх. На окна пентхауса. Они закрыты. Неужели дома никого нет. Где же тогда мой сынок?
Меня как будто окатывает холодной водой, я дрожу от осознания того, что Бугров мог увести Максюшу в другое место.
Не могу больше ждать, срываюсь и бегу в сторону стеклянных дверей подъезда. Вижу Володю, который разговаривает с консьержем. Это тот самый Алексей. Маленький Иуда продался за тридцать сребреников.
Невероятно, но Петров своими разговорами отвлекает парня и тот не замечает меня. Мне это на руку, крадусь через холл, прячусь за колоннами и бегу за угол к лифтам. В голове только одна мысль — вытащить отсюда своего сына, спрятать, уберечь от этого чудовища и больше никогда не выпускать Максюшу из своих рук.
— Никогда… — шиплю я и нажимаю кнопку лифта, оглядываюсь и вижу, как ко мне подходит соседка с нижнего этажа.
— Наденька, — улыбается мне женщина, которая всегда относилась ко мне хорошо, — вы вернулись?
— Откуда? — Тихо спрашиваю и смотрю за спину Ангелины Петровны.
— Ваш муж сказал, что вы уехали к родителям на неделю.
— Так и сказал? — Искусственно улыбаясь, поправляю выбившуюся прядь волос. — А, ну да. Я ездила. Но решила вернуться пораньше. Очень соскучилась по сыну.
— Вот это правильно. — Кивает соседка и заходит в лифт, я следую за ней и нажимаю на кнопку верхнего этажа. — Сына без матери в таком возрасте никак нельзя оставлять. Кто бы что ни говорил, а отец никогда не заменит ребёнку матери.
— Угу… — смотрю на верхнее табло и тяжело вздыхаю. Ну как же долго поднимается этот мерзостный лифт.
— А где ваши вещи? — Дотошно оглядывает меня со всех сторон. — Сумка, ключи?
— В машине оставила. — Кусаю губу и тихо начинаю ненавидеть надоедливую соседку.
— А как же вы в дом попадёте? Хммм…
— Там должна быть Валентина или Андрей?
— Я видела, что ваш муж утром уезжал на работу. Хотя… может, мне показалось. — Чуть наклонила голову и хмыкнула. Дверь лифта открылась, и соседка вышла.
— Всего хорошего. — Улыбнулась напоследок соседке и нажала со всей силы кнопку, как будто хотела вдавить её в стену лифта.
— И вам, Надюша. Заходите как-нибудь, чаю попьём.
— Обязательно. Спасибо.
Двери лифта закрылись и через несколько секунд открылись на моём этаже. Я поспешила по такому знакомому этажу, где прожила пару лет тихо и довольно спокойно. На полу стояли карликовые деревья в горшках, ковровое покрытие мягкого терракотового цвета радовало глаз, а входные двери, сделанные из массива дуба, говорили об одном — здесь живут не простые люди и совать сюда свой нос не всем позволено.
Подбежав к квартире моего мужа, остановилась и глубоко вздохнула. Руки дрожали, сердечко стучало о грудную клетку, в надежде выскочить, пот тонкой струйкой стекал по позвоночнику.
Протянув руку, нажала на кнопку звонка и услышала за дверью мелодичную трель, разлившуюся по всей квартире.
Тишина была недолгой. Через несколько секунд замок щёлкнул, и дверь открылась.
На свет вышел мой муж, в белой майке и спортивных серых штанах, спущенных на бёдра.
— Ты… — Усмехнулся Андрей и, подняв руку над собой, облокотился о косяк двери. — Вот уж не думал, что ты так быстро решишь вернуться ко мне. Однако.
— Я не… — Промямлила я, и не успев закончить, муж схватил меня за локоть и втащил внутрь квартиры.
Дверь за нами захлопнулась.
Глава 27. В объятиях мужчин.
Андрей сжимает меня, как свою вещь, до боли стискивает в стальных объятиях.
— Ты моя! И пока твой социальный статус не изменился, ты должна мне подчиняться.
— Не трогай меня, — цежу сквозь зубы и стараюсь вырваться из его объятий, — пусти, сволочь!
— Что, не мил стал? Наверное, твой дружок-юрист с тобой более ласков, чем я? — Смотрит мне в глаза и пытается прочитать мои мысли.
— Не говори ерунды. Мы просто старые знакомые. — Дёргаюсь, чтобы выпутаться из его объятий, но это все равно, что бороться голыми руками с тяжеловесом.
— Настолько старые, что уже трахаетесь по углам.
— Что ты несёшь? Сам-то себя слышишь? Да отпусти ты меня, чего вцепился как клещ.
Андрей отпускает меня, разворачивается и идёт к окну. Смотрит вниз.
— Хм… хороший друг. — Ухмыляется. — Видимо, ему надоело тебя ждать. Уехал, твой Вовочка.
— Что? — Бросаюсь к окну, чтобы
