силы, а только проявлением слабости, — проговорил я, наблюдая, как в теле противника появляется огромная дыра.
— Он убьёт тебя! — прошипел аэрах из Чертога Души, имея в виду, по всей видимости, действующего Примарха. — И ничего ты с этим не сделаешь!
— Чем и распишется в своей полной несостоятельности, — ответил я, стреляя ещё двумя плазменными снарядами, которые откинули моего противника за край площадки. — И, скорее всего, тем самым уничтожит и себя.
Я приблизился к краю и увидел, как Первый Примарх висит на паутине, которой успел зацепиться за площадку. Но висит он из последних сил, потому что эфир буквально пожирал его. Не трогал он лишь корону из ароита. И, судя по всему, только благодаря этому металлу часть души аэраха ещё существовала в нашей реальности.
— Нет, он покончит с твоим желанием вернуться в рабство! — прорычал он, и тут я понял, в чём наша проблема. Мы разговариваем на разных языках.
— Я не собираюсь возвращать аэрахов в рабство, — я развёл лапами, словно руками, и со стороны это, наверное, выглядело очень забавно. — Я хочу предотвратить его самоуничтожение.
— Это как? — по широко раскрытым глазам аэраха я видел, что смог дотянутся до его сознания.
Я подал ему лапу и вытащил из пропасти, над которой он висел. И вот уже плато пропало. Точнее, снова было внизу, а мы находились на скальном выступе.
Но самое главное, силуэт ушёл с линии горизонта, позволив чувствовать мне первые лучи солнца на закрытых веках.
— Скажи мне, пожалуйста, ради чего вы воевали? — попросил я, не глядя на аэраха, уже признавшего своё поражение, но ещё не подчинившегося мне. — Чтобы не быть рабами самим или чтобы все остальные стали вашими рабами?
— Чтобы не быть рабами самим, — словно эхо повторил мои слова Первый Примарх.
— Ну а сейчас что происходит? — спросил я, удивляясь тому, что из Чертога Души этого не видно. — Вы сами стали теми, против кого восстали. Вы теперь носитесь по галактике и завоёвываете миры. Вся разница лишь в том, что вы просто уничтожаете разумные виды, населяющие эти планеты. Это не рабство, согласен. Это геноцид.
— Но мы должны обезопасить себя от возможных нападений со стороны других ксеносов, — неуверенно проговорил мой собеседник.
— И поэтому решили их уничтожить под корень? — я брал самые очевидные вещи и показывал их душе, заключённой в копье. — Но тем самым вы уничтожили сами себя. Вы уже не те свободолюбивые аэрахи, которых хотелось защищать от поработителей и угнетателей. Вы — безжалостные убийцы, которых необходимо просто устранить. Вы сами уничтожили свою сущность, став кровожадными тварями.
— Но, если бы мы не показали зубы, нас бы снова… — но мой собеседник уже совсем не был уверен в своих словах. Он пытался оправдаться давно заученными фразами, в которых не было больше жизни. Как не было и правды за аэрахами.
— Нет, — ответил я, полагая, что если и кривлю душой, то не сильно. — Вы бы могли заслужить уважение и войти в сонм разумных рас, которые сообща управляют мирами. А ныне… Вы с каждым актом своей агрессии погружаетесь в бездну всё глубже и глубже. Вы всё ниже и ниже в таблице разумности. Ещё чуть-чуть и вас будут считать обычными вредителями, которых надо удалить.
— Ты полагаешь, мы сошли с пути величия? — совершенно серьёзно спросил меня Первый Примарх.
— Да, и уже довольно давно, — ответил я, чувствуя, как потеплели веки от поднимающегося из-за горизонта солнышка. — Но окончательный шаг в бездну будет сделан в ближайшие две недели.
— Почему? — поинтересовался аэрах из Чертога Души, и я почувствовал, что наша беседа приобрела совершенно иную эмоциональную окраску. Он уже слушал меня на равных, а где-то даже воспринимал то, что я ему говорил.
— Одна из нас, — ответил я, вспоминая то, что увидел на Морране, — отошла от политики агрессии и укрылась на самом краю изведанных миров. Она не только вырастила совершенно миролюбивое потомство, но и смогла сжиться с одним из колен человечества. И даже войти с ним в симбиоз. Вот где развитие. Вот где истинная жизнь.
— Да, — согласился со мной Первый Примарх. — Это очень достойный эксперимент. Императорская кровь найдёт величие в любом проявлении.
— Возможно, — усмехнулся я, показывая, что нашёл ошибку в логике собеседника. — Вот только действующий правитель аэрахов собирается уничтожить и её, и весь её род, и людей, с которыми она создала взаимосвязь, и всю их планету. Просто одним взмахом лапы. Это что? Это уже геноцид собственного вида. А, если кто-то начинает уничтожать свой собственный вид, может ли он называться разумным? Как мне кажется, нет.
— И что же ты хочешь от меня? — совершенно неожиданно выдала душа из Чертога.
Я даже немного оторопел, чувствуя, как мурашки бегут по моей спине.
— Я хочу, чтобы ты помог мне, — ответил я, чувствуя, что даже мои волосы шевелятся от напряжения. Словно какое-то силовое поле окутало мою сидящую фигуру. Вот только поле это было не столько силовое, сколько эмоциональное. — Я хочу, чтобы ты не допустил убийство собственного народа. Хочу, чтобы помог сместить кровожадного тирана. Хочу, чтобы мы вместе привели народ аэрахов к гармонии и процветанию. Хочу, чтобы слово Примарх вызывало не злобу и страх, а гордость и чувство защищённости. Хочу, чтобы мы стали частью одной большой семьи разумных видов, — тут можно было бы и выдохнуть, но у меня осталось воздуха на ещё одно предложение. — Хочу, чтобы ты и Чертог Души подчинились моей воле, как Новому Примарху, что поведёт аэрахов по пути созидания.
— Я подчиняюсь твоей воле, — совершенно внезапно ответила мне душа Первого Примарха. — Ибо желаю расе аэрахов лишь процветания. И чувствую, что с тобой они смогут этого достигнуть. Ты сам — продукт дружбы и любви двух миров, а, значит, сможешь сделать так, чтобы все наши подчинённые увидели, что такое возможно. Чертог Души твой по праву!
Глава 9
Разговор меня сильно вымотал, поэтому я ещё долгое время сидел с закрытыми глазами. Возможно, даже ненадолго заснул. Потому что, открыв глаза, я увидел, что местное солнце уже высоко поднялось над горизонтом.
А в себя я пришёл от шагов, раздающихся за моей
