Пришедшие поднялись на второй этаж и пошли по коридору, читая таблички на дверях. Дойдя до той двери, где было написано «Генеральный директор», тяжелоатлет толкнул ее и все зашли внутрь.
Из-за столика вскочила секретарша и молча уставилась на вошедших испуганными глазами.
— У себя? — прорычал старший.
— К-кирилл Сергеевич? — пролепетала секретарша.
— Ну!?!
— Да, но он занят и…
— Заткнись, шалава! — громила схватил с бокового столика красивую вазу, вытащил из нее цветы и швырнул их на пол.
Девушка с испугом попятилась.
— Садись, цыпа, и держи, — он сунул ей в руки вазу и толкнул в кресло. Из вазы выплеснулось немного воды.
Громила взял с того же столика чайник и налил вазу водой доверху.
— Сиди смирно и держи аккуратно! — грозно прорычал он, — прольешь хоть каплю — удавлю. Усекла?
Губы девушки задрожали, глаза наполнились слезами, и она лишь молча кивнула головой.
Старший рывком открыл дверь в кабинет.
Кабинет был заставлен оргтехникой и прозрачными стеллажами с образцами фигурного литья. За столом сидел мужчина лет тридцати пяти, в светлом костюме и рубашке, но без галстука. Он изучал компьютерную распечатку, держа в уголке губ соломинку для сока. Стакан с желтоватым соком стоял рядом на столе.
Мужчина поднял голову на шум открывающейся двери и с недоумением, которое тут же сменилось страхом, уставился на вошедших. Соломинка выпала у него изо рта, он потянул, было, руку к селекторной установке, но один из вошедших достал из пакета бейсбольную биту, с размаху ударил по аппарату, и во все стороны разлетелись осколки пластмассы.
— Застынь! — угрожающе рявкнул старший.
Мужчина покорно откинулся в кресле.
— Давайте! — старший кивнул своим подельникам в глубину кабинета. Сам он сел в кресло перед столом хозяина кабинета и положил свой пакет на стол.
Остальные вынули биты из пакетов и стали крушить оргтехнику и стеллажи. Пройдясь до противоположной стены, они огляделись: остались целыми лишь большие напольные часы, стоящие у боковой стены, рядом со столом директора и компьютер на боковом приставном столике.
Один из налетчиков с размаха ударил битой вдоль столика. Бац! Большой плоский экран монитора разлетелся вдребезги, оттуда засверкали искры, зачадил дымок.
Директор вжался в кресло, закрывая руками голову.
Бац! Разлетелось от очередного удара стекло напольных часов, и стрелки застыли, показывая время — 9 часов 37 минут.
Налетчики осмотрелись. Ничего целого больше в кабинете не осталось.
— Вроде все, Карась, — сказал один из них.
Старший махнул им рукой в сторону выхода. Они сложили биты в назад пакеты и вышли.
— О, забыли, — громила у двери, обернувшись, ткнул пальцем в стакан с соком.
Он вернулся, поднял стакан и рывком выплеснул его содержимое директору на грудь. Тот в испуге отшатнулся, по пиджаку и рубашке потекли желтые струйки.
Громила швырнул стакан в стену, тот разлетелся на мелкие осколки. Затем амбал довольно сощурил заплывшие глазки, посмотрел на директора и ухмыльнулся.
— Это только показательное выступление, — произнес он и положил руку на свой пакет.
Директор испуганно вытаращился по направлению этого жеста.
— Не хочешь обязательной программы, — громила выразительно постучал сжатым кулаком в открытую ладонь, — гони башли.
— У меня сейчас нет денег, — дрожащими губами произнес директор, — временные трудности, знаете ли…
— Это твои трудности, — скаламбурил громила и захохотал плещущимся смехом, — хе-хе, временные, а чтоб они не стали постоянными… Повторить?
— Не надо… Но… вы не могли бы подождать несколько дней?
— Послушай, баклан! Я, ш-што — похож на шутника?
— Нет-нет.
— Ну, так гони бабки!
— Но мне надо собрать нужную сумму.
— Ну так собирай. Чтоб к вечеру деньги были. Ставку помнишь?
— Да.
— Ты должен за три месяца. Плюс стопроцентный процент за просрочку. Внял?
— Да. Деньги будут к шестнадцати часам.
— Когда? — не понял громила.
— К четырем часам, после обеда.
— То-то же. А это тебе — черная метка.
Громила выщерился и извлек из пакета сверток, перевязанный простым шпагатом. Когда шпагат был развязан и сверток освободился от оберточной бумаги, то оказалось, что это — древний утюг, который нагревается углями. Бандит с размаху кинул его на стол перед директором. Тот вздрогнул.
— Это напоминание для тех, кто не понял, или сидел в последнем ряду и плохо слышал. Пусть стоит у тебя на столе, пока не отдашь башли, — громила помахал рукой, — ну, до скорого.
Он вышел из кабинета в приемную, где, столпившись возле секретарши, держащей вазу с водой, гоготали остальные бандиты.
— Пока, цыпа, — громила потрепал ее за щечку своей ручищей. Та, в испуге, уронила на пол вазу с водой, в стороны полетели осколки стекла и брызги.
Раздалось сплошное гоготанье.
— Линяем — на ходу бросил старший, и они поспешили к выходу.
Ровно в 16–00 того же дня к зданию, на которое было утром совершено нападение, вновь подъехал черный джип. Из-за руля, не спеша, выбрался давешний громила по кличке Карась и зашел в офис.
В приемной сидела все та же секретарша. Она вновь испуганно посмотрела на вошедшего.
— Директор есть? — процедил он.
Секретарша молча утвердительно кивнула головой.
Карась зашел в кабинет, где была та же обстановка погрома. Директор все так же сидел в кресле, правда, сменил костюм. На столе, рядом с утюгом, красовалась картонная коробка из-под обуви, залепленная скотчем.
— Ну, где бабки? — весело спросил Карась.
Директор молча кивнул на залепленную скотчем коробку.
— Все?
— Все, что сказали, — уныло кивнул директор.
— Щас глянем!
Карась подошел к столу, взял в руки коробку и начал отдирать клейкую ленту.
Внезапно распахнулась дверь, и в кабинет ворвались несколько человек, одетых в гражданское, с пистолетами в руках. Они побежали к столу. Один из них, это Легин, без оружия в руках.
— Стой! — кричит тот, который вооружен, направляя пистолет в сторону Карася, — подними руки и отойди к стене!
Карась обернулся, выпустил из рук коробку и схватил массивное кресло.
— Хрен вам! — заорал он и швырнул креслом в бегущих.
