мало что успели. К счастью.
Хотя сам факт их нападения снова дербанит что-то внутри, зарождая новую волну агрессии. Тот ублюдок к стене девчонку прижимал и слюнявил, когда я зашёл.
— Ты ведь только начал заниматься… — неожиданно заговаривает Вика.
Её голос чуть дрожит. А взгляд безотрывно прикован к моему лицу.
Интересно, достаточно ли она пьяна, чтобы купиться на какое-нибудь дурацкое объяснение? Или забыть о том, что тут было?
Я не пил, а потому просто подвезу её до дома, и, надеюсь, наутро всё будет так, как и было.
Молча двигаюсь к Вике, чтобы так и сделать, но она не только плывёт сознанием, а чуть ли не трезвым взглядом смотрит теперь. Внимательным, заинтересованным. Почти даже милым. А спрашивает требовательно:
— Что это было?
— Ты слишком хорошо учишь, — ухмыляюсь, хотя и понимаю, что это ни разу не прокатит.
Конечно, между сохранением тайн и спасением беззащитной Вики выбор очевиден — только второе. Но всё-таки надеюсь, что и первое ещё не потеряно. Хотя восхищение, мелькнувшее во взгляде следившей за мной в деле Крючковой, конечно, приятно было.
Сейчас там недоумение. Ещё и головой качает, чуть поморщившись:
— Ты издеваешься?
Вздыхаю. Не так уж она пьяна. С одной стороны, это хорошо, но с другой… Похоже, я влип.
— Нет, я на адреналине действовал, не особо вникал, — предпринимаю ещё одну отчаянную попытку.
Вика вздыхает так тяжело, что вот ни разу не сомневаюсь — не верит. Но вдруг шаг ко мне делает, отлипнув от стенки. В глаза мне заглядывает и говорит чуть ли не тепло:
— Прежде всего, спасибо тебе, что спас. Ты очень вовремя.
Ловлю себя чуть ли не на смущении от её благодарности. Вот уж внезапно так внезапно. И даже ответить толком не могу — например, что не мог поступить иначе.
Она в том переулке тоже не колебалась, кстати. Хотя об этом уж точно не стоит упоминать, а то у Вики и без того остались вопросы, чувствую же. Да и она продолжает:
— Но даже если и вправду на адреналине, ты действовал профессионально. Даже слишком. Давид… Ты умеешь драться.
— Я подвезу тебя домой, — только и говорю чуть ли не тихо.
Но Вика же упрямая до невозможности. Вот и сейчас как будто не слышит меня:
— Помнишь, я сказала, что тебя мало отделали? Ты согласился, причём всерьёз. Ты специально подставлялся тогда, в том переулке. Зачем?
Вздыхаю. Вот нафига быть такой догадливой? Даже будучи пьяненькой и толком не пришедшей в себя после нападения.
Ладно уж, похоже нет другого выхода, как теперь действовать в открытую. В любом случае, правда не сделает тот её поступок броситься на выручку чем-то неправильным. Даже если Крючкова вдруг так решит. Постараюсь переубедить.
— Поехали, ладно? — чуть ли не мягко обращаюсь. — По пути расскажу.
Вика кивает, так и не оторвав от меня взгляда. В былые времена я был бы только за такие пристальные разглядывания, но сейчас они напрягают. И далеко не тем, что видок у меня всё ещё так себе после последней потасовки, где подставлялся.
Кстати, когда всё расскажу, Вика же поймёт, что был вынужден два раза давать себя избивать из-за её вмешательства.
— Поехали, но давай сначала зайдём в какое-нибудь заведение, хочу умыться, — она кривится в отвращении. — Тот мудак пытался меня поцеловать, хочу убрать его запах.
Отличная идея. Хорошо бы и убрать самого мудака, но ладно уж, пусть живёт. Надеюсь, рано или поздно нарвётся на кого-то более жестокого, чем я. Ну или на правосудие. Но тут уж Вике решать.
Мы заходим в кафешку, которая оказывается недалеко от парковки, где я машину оставлял. Крючкова умывается, причём, судя по задержке, не один раз и очень тщательно. Но от кофе отказывается, вместо этого берёт жвачку с кассы. Хотя уверен, что вкус и запах того ублюдка уже давно выветрен. Омерзение Вики к нему и настойчивость в избавлении следов одновременно и согревает, и дербанит: сильное потрясение девчонка пережила.
Надо поскорее вытеснить новым, более приятным. Только вот не факт, что мои рассказы станут такими.
Мы уже сидим в машине, и, кончено, Вика ни о чём не забывает:
— Рассказывай.
Колеблюсь ещё немного. Взвешиваю все «за» и «против», толком не понимая, откуда такая щепетильность. В итоге всё равно ведь понимаю, что тут не вывернешься никак.
Вздохнув, начинаю обрисовывать Крючковой суть:
— В общем, если коротко, то мне для дела надо было перед теми ублюдками сделать вид, что я не умею драться. А если более подробно…
Не смотрю на Вику, только на дорогу, пока довольно легко объясняю всю сложившуюся ситуацию. И про брата, и про влиятельного папашу одного из ублюдков, и про то, как всё-таки нашёл нормального и готового выступить против них юриста. Про то, какие доказательства ему потребовались, про мой план и даже про то, как осуществлял его при помощи той девчонки, которая мудаку нравится.
Несколько раз слышу тяжёлые вздохи Крючковой. Но она меня не прерывает, а потому рассказываю вообще заминок. И про камеры, и про то, как заманил ублюдков в тот переулок, позволяя себя дубасить и делая вид, что ни на что не способен.
На этом заканчиваю рассказывать, почему-то только сейчас заметив, что слегка превышаю скорость. Нестрашно, всё-таки автострада уже. Но чуть снижаю. Бросаю быстрый взгляд на Вику — та едва ли вообще замечает, что мчимся. Задумчивой такой кажется, даже загруженной.
Аж не по себе. Может, лучше было бы, если бы продолжала подкалывать меня на тему неумения драться и считать, что спасла.
— Получается, я всё испортила, — в её голосе слишком ощутимое сожаление.
Аж обнять хочется, но я за рулем. Так что ограничиваюсь только почти ласковой ухмылкой. Крючкова всё-таки поражает меня. Снова и снова. С виду вся такая дерзкая, а внутри тёплый пушистый котёнок прям. Ведь искренне проникается ситуацией. Наверняка даже забывает, что я её вроде как бешу.
— Ты не знала, — уверенно возражаю. — Мало кто вмешался бы на твоём месте. За брата никто не впрягся. Ты уж точно не должна ни о чём жалеть.
Вика снова вздыхает, кусая губу. Бросает на меня взгляд. С трудом отвожу свой — надо на дороге концентрироваться больше, чем на Крючковой. Хоть и хочется наоборот.
— А потом ты подставился ещё раз? — вспоминает она, когда сворачиваю на нужный переулок.
Хм, а вот теперь мы подходим к самой интересной части. Я ведь не собирался. И не сделал бы это, если бы не Вика. Это по той же части, что наши с