«ты никогда не пройдешь, свой путь до конца, если будешь останавливаться, чтобы бросить камень в каждую тявкающую собаку».
Майор усмехнулся: – Это мне очень знакомо.
– Кому, как вам военным, не знать это, находясь на чужой территории. Вас не встречали здесь с цветами.
– Я не люблю цветы, предпочитаю виски. Если вы интересуетесь, зачем мы здесь и что делаем, то почитайте прессу, там ваши коллеги пишут много с разных точек зрения.
– Хотелось бы иметь свою.
– Так вам никто не мешает. Времени у вас много.
– Я бы не хотел провести здесь остатки дней.
Моя реплика осталась без ответа.
Вот так вот и прошли два дня. На четвертый день моего пребывания, ближе к полудню, я услышал шум винтов вертолета. Из окна моей комнаты не была видна вертолётная площадка, поэтому я вышел на крыльцо, куда выходить запрета не было. Тяжелый армейский вертолет сел около ангара. Лопасти продолжали крутиться, когда из него вышел высокий мужчина в гражданской одежде, и в сопровождении майора, что встречал его, скрылся за домом.
Начальство прибыло или важный человек, – решил я и вернулся в комнату, а через час за мной пришли.
12
Меня вновь проводили в кабинет майора. Там всё было по-прежнему, только у стены в кресле сидел мужчина, которого я видел, выходящим из вертолета. Он был высокого роста не менее ста восьмидесяти пяти сантиметров, худощав, но широк в плечах. Такой тип мужчин не склонен к полноте, даже если не умерен в еде, но судя по здоровому цвету лица, чревоугодием он не страдал. Лицо чуть квадратное, я бы сказал мужественное, суровое. Верхние веки чуть опущены, что характерно для зрелого возраста. Ему было за пятьдесят. Его серые глаза без особого любопытства рассматривали меня, как объект, о котором всё известно, но требуется уточнить детали визуально.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался я, и без приглашения позволил себе сесть на стул, возле стола майора, лицом к незнакомцу. Майор наблюдал за моими передвижениями, молча.
– Здравствуйте, – ответил незнакомец. – Меня зовут Джеймс. Кто вы я знаю. Я прилетел сюда за вами, но прежде чем мы отправимся в столицу, я хотел бы с вами немного поговорить. Надеюсь, вы не против?
– Можно подумать, что это зависит от меня, но я не против, и надеюсь, что наш разговор не ограничит мою свободу и я действительно смогу уехать.
– При любом варианте мы улетим оба. Это просто возможность поговорить с вами в спокойной обстановке.
– А вы считаете, что в столице она не спокойная? Но я слушаю.
– Итак, – Джеймс взглянул поверх моей головы, словно на стене позади меня было написано, что он должен сказать. – Вы попали сюда выйдя из леса, уходя от погони. Подчиненные майора проверили информацию, что вы предоставили, о месте вашего пленения, а мы проверили: кто там и зачем находится. Нам потребовалось время на проверку, что и послужило причиной вашей задержки здесь… – он сделал паузу. – Но выяснились очень любопытные факты. Кто там, на базе, это отдельная тема и мы не будем её поднимать. Нас заинтересовали вы, – и он снова сделал паузу, чем я не преминул воспользоваться.
– Кого это вас?
– Если вы ещё не догадались, во что я не верю, то мы это служба США, а какая столь ли важно. Так вот. После посещения вами той базы, там остались пять трупов, вернее шесть, если считать и собаку. Не плохо для журналиста и любителя искусства. Почерк не любителя.
– Давайте уточним. На базе пять трупов?
– Согласен, на базе два и еще три в лесу, как и собака. Так что по поводу любителя искусства?
– Одно не мешает другому? Быть журналистом и спасать свою жизнь это разумно. Но кто вам сказал, что эти трупы моих рук дело, и что они остались после меня? Я не знаю, что там происходило, сейчас всё можно списать на меня. Да, я действительно убегал, завладел автоматом. Но зачем приписывать мне убийства стольких людей? Есть свидетели?
– Ясное дело, что прямых свидетелей нет. Да и судить вас никто не собирается, как и передавать в руки правосудия.
– Ну, вот видите!
– Но почерк профессионала, – подчеркнул он.
– Я не графолог, чтобы изучать почерк. Каждый в чём-то хочет быть профессионалом.
– Похвальное пожелание, но что нам другие. Мы говорим о вас. Характер убийств говорит о многом.
– Надо полагать, там написано обо мне, – съязвил я. – И кто-то на последнем издыхании вывел мое имя кровью на земле.
– Ну, зачем же так. Нет, конечно. А вот вы, как журналист, как бы описали то, что вам приписывают, и что случилось с вами на базе?
Я перевёл взгляд на стену, а затем снова на Джеймса.
– Некто, не умышленно попадает на базу, где проворачиваются тёмные дела, возможно контрабанда, подготовка террористов. Он видит то, что не должен видеть и понимает, что если не предпримет попытки убежать, то будет убит. Любая попытка, это вероятность выжить и он принимает решение. В подходящий момент он оглушил вошедшего охранника и выскользнул из камеры. Утро было раннее, и его никто сразу не заметил. Когда он подобрался к забору, то понял, что обнаружен. Перелез через ограду и бросился бежать. Видя, что могут догнать, залез на дерево, рассчитывая, что преследователи не смогут его там найти. Преследователи остановились под деревом, где он сидел. Между ними возникла ссора, и один убил других. Прячущийся, понимает, что может быть обнаружен и также убит. Пользуясь моментом, он прыгает с дерева, оглушает стоящего под деревом, забирает автомат и убегает.
– Красиво, но не очень правдоподобно.
Я пожал плечами, показывая, что хотите, верьте, хотите, нет.
– Есть некоторые детали, – произнес Джеймс, так, как будто делал одолжение. – У охранника, сломан шейный позвонок. Начальнику свернули шею, у того, что без автомата тоже свёрнута шея. Двое других убиты, что верно из автомата третьего. У собаки прострелена голова, но что удивительно, у неё вывернут язык. Что здесь можете предложить?
«Ну, что ты мне голову морочишь, – подумал я, – не слишком ли ты подробно всё знаешь. Если по поводу людей, тебе могли рассказать, просто кто-то с базы, но вот что касается собаки, то это только те, кто реально видел её в лесу, а значит, отчет был дан тебе подробный. Стоило потревожить тело собаки и не выяснить по поводу языка. Ладно, – решил я, – Выводы сделаю потом.»
– Обычные разборки среди людей подобного рода, – ответил я невозмутимо. – Охраннику могли свернуть шею, обнаружив его в камере без сознания. Это очень удобно, он не
