Кагами. — Можете быть свободны. Надеюсь, что мы с вами поняли друг друга.
— Да, Эитиро-сан. Два месяца, — подытожил я. — Я решу этот вопрос.
Когда я покинул конференц-зал, мой разум сразу заполонили сотни потенциальных стратегий. И нужно было выбрать одну из них. Ту, которая сможет одолеть моих врагов в корпорации, не создав при этом ещё больше проблем.
Но пока мне неизвестно самое главное — имя.
И Эитиро Кагами и Нагата Джиро знают, что за семья решила меня со свету изжить. Но спрашивать их об этом бесполезно. Коллеги никогда не назовут имён. В противном случае проблемы могут возникнуть и у них самих.
Мне нужно как можно скорее изучить структуру небоскрёба и завести полезные знакомства на разных этажах. Через пациентов сделать это на данный момент практически невозможно. Среди моих больных одни грузчики, уборщики и водители. Эти люди никак не помогут мне в расследовании.
Из знакомых людей в корпорации Ямамото-Фарм у меня всего несколько человек. Семья Акита, их приближённый Тошиба Гото и его водитель Ясухиро Адачи.
Но через эту ветку мне действовать не хотелось. Акиты уже достаточно для меня сделали, и злоупотреблять их властью я совсем не желаю.
Но на этом список моих знакомых не заканчивается. Есть ещё двое. Канамори Рико — женщина, у которой я арендую квартиру. Можно было бы встретиться с ней и обсудить, не ходят ли какие слухи по отделу доклинических исследований.
И главная, на мой взгляд, точка приложения — семья Фурухаты Кадзуи. Я просил Нагату Джиро сообщить им, что рак лёгкого диагностировал именно я. Возможно, семья Фурухата будет не против отплатить мне за помощь информацией.
И ничего постыдного в этой сделке нет, ведь на тот момент я ещё не работал в клинике и мог вовсе не помогать в диагностике заболевания.
Я вернулся в свой кабинет и принялся за оформление амбулаторных карт, которые не успел закончить из-за планёрки. Огава Хана смотрела на меня из-за монитора уже более пятнадцати минут и явно забыла о своих рабочих обязанностях. Её пульс участился.
— Вы хотели что-то спросить, Огава-сан? — не отрываясь от карт, поинтересовался я.
Огава вздрогнула, осознав, что я заметил её нездоровое внимание, и произнесла:
— Я могу задать вам личный вопрос, Кацураги-сан?
— Вы уже заполнили страховые журналы? — задал встречный вопрос я.
— Э… — растерялась Огава. — Да…
— Откорректировали списки диспансерного учёта?
— Да, Кацураги-сан…
— Хорошая работа, Огава-сан, тогда можете отдыхать, — улыбнулся я. — Слушаю ваш вопрос.
Огава-сан явно подрастеряла уверенность из-за моих вопросов, но было заметно, что её любопытство сильнее.
Но я был обязан проконтролировать её работу. Сначала рабочие обязанности и лишь потом личные вопросы.
— Кацураги-сан, — прошептала медсестра, заговорщически пригнулась и взглянула на меня из-под монитора. — А вы не женаты?
Опа! Какой интересный личный вопрос.
— А почему вы этим интересуетесь? — слегка усмехнулся я.
— Нет, так не пойдёт, Кацураги-сан, — обиженно хмыкнула Огава Хана. — Сначала ваша информация, потом — моя.
Огава Хана решила со мной пофлиртовать. Видимо, уже отошла от нашей вчерашней неловкой встречи. Что ж, можно немного поиграть.
— Я и так знаю ответ на свой вопрос, Огава-сан, — ответил я. — Вы хотите, чтобы я пригласил вас на свидание. И нет, я не женат. Как видите, новой информации вы мне предоставить не сможете.
— Нет, нет! — затараторила Огава-сан. — Вовсе нет! Я спрашивала вовсе не для себя.
— Вот как? — удивился я. — А для кого же?
Огава Хана замолчала. В её голове начался ураган мыслей. Девушка думала, стоит ли сообщать мне новые откровения или нет.
— Моя подруга очень заинтересовалась вами, Кацураги-сан, — наконец произнесла Огава.
— Подруга? — переспросил я. — Кто?
— Я не могу назвать имени. Она работает в этой же клинике медсестрой, — сообщила она. — Просила, чтобы я выведала, женаты вы или нет.
— Ну, я свой статус и не скрываю, — ответил я и поднял руки вверх. — Как видите, Огава-сан, кольца у меня нет.
— Многие врачи снимают кольца, поскольку они мешают на работе, — подметила Огава. — Отсутствие кольца ещё ничего не значит.
— Да вам надо было идти в спецслужбы, а не в клинику, Огава-сан, — пошутил я. — Что ж, информацию вы получили. И что дальше?
— Дальше, с вашего позволения, я расскажу своей подруге о том, что у вас нет жены, — улыбнулась Огава. — Потом она, скорее всего, попросит меня договориться с вами о встрече.
— Огава-сан, это какой-то детский сад, — усмехнулся я. — К чему эти шпионские игры? Она могла бы поговорить со мной напрямую, а там я бы уже сам решил, звать её на свидание или нет.
— В этом-то и проблема, Кацураги-сан, — вздохнула Огава. — Моя подруга очень стеснительная, и не может заговорить с вами на эту тему. Она очень боится отказа.
— А почему я должен ей отказать? Есть какой-то подвох? — поинтересовался я.
— Вроде нет… — задумалась Огава.
— Ваша подруга страшненькая? — прямо спросил я.
— Нет, она — красотка! — воскликнула Огава, причём с такой обидой, будто её дружба со страшненькой медсестрой должна понизить её саму в статусе.
— Угу, хорошо, — кивнул я, продолжая заполнять карты. — Тогда, быть может, она глуповатая? С ней не о чем поговорить?
— Нет, она та ещё говорушка! — оспорила моё предположение Огава. — Её порой не заткнёшь.
— Какая-то путаница получается, — вздохнул я.
Но, с другой стороны, почему бы и нет? Дам этой стеснительной даме шанс. Если окажется чересчур навязчивой или неадекватной — аккуратно уйду от общения. Тестостерон сам по себе не повысится. А, как я всегда говорю, у здорового врача — здоровые пациенты!
— Хорошо, Огава-сан, ничего ей не обещайте, но передайте, что в пятницу вечером я должен быть свободен, — сказал я. — Побудьте ещё немного нашим связующим звеном, хоть мне и не очень нравится такая схема.
— Отлично, спасибо, Кацураги-сан! — обрадовалась Огава. — Уверен, в пятницу она обязательно будет свободна.
В дверь моего кабинета постучали. Странно, коллеги обычно заходят без стука, а для пациентов время приёма уже закончилось.
— Вы кого-то ждёте, Огава-сан? — спросил я.
— Нет, — помотала головой медсестра.
Ладно, значит, это ко мне.
