По традиции, следовало приблизиться к Алтарю и опуститься на колени, приложить ладони к поверхности камня. Время, проведённое в таком положении, у каждой пары свое — кому-то пяти минут хватало, а кто-то, рассказывали, и час так простаивал. Хорошим знаком считалось, если камень под руками становился тёплым, если не темнел и если надетые в конце обряда кольца тоже теплели на несколько мгновений. Холод, покалывание, смена цвета Алтаря на тёмный, чёрный — дурной знак, неодобрение богов. Так же как и заползающие в сердце страхи, тревожность, паника — так Алтарь давал знать, что хорошим и счастливым брак не станет. Легкость, умиротворение, чувство всеобъемлющего счастья — говорили о том, что союз благословлён. И теперь только, подходя к сияющему белому камню на ватных ногах, Элге испытала сильнейшее беспокойство, молоточками застучавшее по вискам. Задержала дыхание, крепче сжала в свободной руке букет — его следовало по завершении возложить на Алтарь, подняла лицо к Мадвику — он сосредоточенно смотрел вперёд, но шёл уверенно, не сбиваясь с шага. Голоса вокруг них будто стали явственнее, но ни слова разобрать не удавалось.
— Я в нас верю, — шепнул он севшим голосом, и на этих простых словах девушка начала дышать нормально.
От поверхности Алтаря веяло Силой, природы которой Элге не понимала. Светлая? Тёмная? Она просто — была. Обволакивала. Притягивала. Давила. Колени сами собой подогнулись и девушка опустилась перед камнем. Навязчивый шепот и свистящие звуки вокруг неё и внутри неё — как и когда они проникли — не знала. Ладони сами собой легли на Алтарь, где-то исчез из поля зрения свадебный букет, возможно, лёг рядом. Присутствие Мадвика ощутила отстранённо — вот он, напротив, ладони рядом с её, соприкасаются кончиками пальцев. Разделённые алтарным камнем на несколько минут, чтобы соединиться — на всю оставшуюся жизнь.
И всё исчезло. Элге куда-то провалилась и поплыла на волнах невесомости, бездумно, медленно, легко. Как соринка или крошечная пылинка, или шарик — не понять. Мыслей не было, пустая-пустая голова. Она предполагала, что у Алтаря будет радоваться и с благодарностью просить для себя и любимого человека счастья, гармонии, уважения друг к другу, но это было в какой-то прежней жизни. В этом моменте остался белый молочный свет и невесомость. И тихие, ненавязчивые голоса. Не было времени, не было пространства и сколько это длилось — никто не взялся бы посчитать.
Звуки нехотя возвращались, как и цвет. Глаза Элге медленно открылись — она увидела свои руки, лежащие ладонями вниз, и руки Мадвика, прикасающиеся к её. Подняла голову — Мад смотрел на неё рассеянным взглядом, смотрел и не видел. Через несколько секунд его глаза обрели осмысленное выражение, на побледневшем одухотворённом лице мелькнула неуверенная улыбка. Элге прислушалась к собственным ощущениям и не поняла, что нужно чувствовать. Чувствовалась ли лёгкость? Кажется, да. Во всяком случае, не ощущала страха или встревоженности. Покой? Похоже на то. Элге шевельнула пальцами — руки в перчатках холода от камня не уловили, скорее — едва ощутимое тепло. Хорошо. Тепло — это хорошо, замечательно! Мадвик улыбнулся:
— Мы получили одобрение, Элге. Наш брак благословлён. Слышишь?!
Улыбаясь, девушка кивнула.
Спешным движением Мад вытащил из внутреннего кармана плоскую коробочку, открыл — на подушечке лежали обручальные кольца. Элге не выбирала кольцо — Мадвик настоял на сюрпризе, думал над эскизом и заказывал ювелиру сам. Девушка медленно протянула руку и с замиранием сердца наблюдала, как блеснул в пальцах жениха — нет, теперь уже мужа! — гладкий ободок, увенчанный россыпью мелких камушков, как заскользил поверх её перчатки. Зачарованная, Элге смотрела на обручальное кольцо. У Мадвика великолепный вкус: красиво, но не вычурно и не громоздко. Он не сводил с неё глаз, пока она надевала ему его кольцо. Вот и всё. Свершилось. Они на минутку замерли, прислушиваясь к ощущениям, но ни холода, ни жжения Элге не почувствовала и вопросительно взглянула на мужа.
— Тёплое, — шёпотом произнёс он и тихо засмеялся.
Поднялся с колен и подбежал к ней.
— Поздравляю вас, леди Форриль.
Как непривычно и…правильно звучит.
— Поздравляю вас, лорд Форриль.
— Я тебя люблю, очень-очень, — успела услышать Элге прежде чем он наклонился поцеловать её.
Время застыло вновь. Прикрыв глаза, новобрачная прижалась к нему тесно-тесно, полностью отдалась наслаждению, которое дарили губы мужа, заставляя её отвечать так же нетерпеливо.
— Ты меня с ума сведёшь раньше, чем доберёмся до супружеской спальни, — покачал головой Мадвик, не торопясь размыкать объятия.
Элге провокационно улыбнулась.
— Кто кого ещё сведёт…И я тебя люблю, Мад. Больше жизни.
Обнявшись, они двинулись прочь из Алтарного круга, и в этот раз голосов вокруг них уже не было. Свадебный букет Элге оставила на Алтаре, посмотрев на него с нежной и благодарной улыбкой. За их спиной светящаяся поверхность белого камня на несколько секунд приобрела дымчато-серый оттенок, но новобрачные этого не видели, полностью поглощённые друг другом. Когда они неспеша спускались по холму, задорно перепрыгивая через разделяющие белый камень полоски, Элге на мгновение ощутила лёгкий зуд на запястье, где стояла видимая только ей магова печать. Посмотрела на руку, но перчатка мешала разглядеть колдовской след. Скорее всего, теперь договор исполнен полностью, а, значит, и метка должна исчезнуть.
На последних шагах по тропке Мадвик подхватил её на руки и, счастливо смеясь, закружил, прижал к себе крепче и не сразу выпустил из рук, только снова напомнил дразнящим шёпотом прямо в её пылающее ушко:
— Считаю минуты, когда мы наконец сможем остаться с тобой наедине. Я так долго ждал, Элге.
Её кольнуло крохотной иголочкой-сожалением.
— У нас не будет первой брачной ночи, Мад, — тихо напомнила девушка.
— У нас будет много других, прекрасных, самых восхитительных ночей, потому что никаких иных с тобой быть не может, — мягко возразил он. — Пойдём, жена моя, твоя сестра нас заждалась. Наконец-то в её присутствии я могу обращаться к тебе вот так, по-простому… Пойдём. Время праздновать.
Глава 13
Поначалу Виррис не сдержала растроганных слёз, рискуя искусно нанесённым макияжем, но Мадвик быстро остановил готовых расчувствоваться и развести сырость леди, грамотно переключив их эмоции на шутки и смех. Лерд, правивший двойкой белоснежных лошадей, то и дело слышал взрывы хохота и сам невольно улыбался в пышные усы: радостно было за молодого хозяина.
— Заедем в Ратушу сразу, — предложил Мадвик, едва экипаж вкатился в город. — Поставим подписи на брачном свидетельстве.
Жена одарила его сияющей улыбкой.
Элге не запомнила официальную часть заключения брака, снова провалившись в состояние эйфории, сердце стучало в такт единственному слову: «Свершилось!» Вынырнула из своего состояния, смущаясь под насмешливым серым взглядом, когда ей протянули перо и хрусткий, исписанный вензельным почерком лист, рассеянным взглядом пробежалась по строчкам с завитушками. Самый красивый на свете документ. Улыбаясь, активировала на кончике пера чернила и расписалась — новой подписью, которую тренировала накануне. Рядом сильным размашистым движением муж вывел свои вензеля. Элге всё смотрела на свидетельство, и даже их подписи рядом казались безупречно гармонирующими друг с другом. Мадвик щёлкнул пальцами, и лист свернулся трубочкой, после чего вокруг него обвилась толстенькая шёлковая нить.
