где в девственный лес вторгаются болота или же степи. Но в таких местах нет никаких деревьев и нечего делать лесорубам. Как это ни парадоксально, но нигде людям не грозит голод так, как среди пышной растительности изобилующего дичью девственного леса Экваториальной Африки.
Нечего и говорить о том, сколько приходится страдать работающим в лесу: днем — от мух цеце, ночью — от москитов. К тому же в течение целого дня им приходится стоять по пояс в болоте. Все они часто заболевают лихорадкой и ревматизмом.
Валить деревья здесь бывает очень трудно из-за большой толщины стволов. К тому же у великанов девственного леса стволы не бывают округлыми и гладкими, а имеют мощные ребристые выступы, которые, подобно контрфорсам, переходят со ствола на главные корни и бывают укреплены глубоко под землей. Как будто по наущению самых искусных строителей, природа снабжает эти могучие деревья единственно надежными средствами защиты от неистовств здешних торнадо.
Часто не приходится даже и думать о том, чтобы рубить дерево снизу топором, можно начать работать только на высоте человеческого роста; иногда приходится даже сооружать особый помост, на который взбираются дровосеки.
После того как несколько человек, проработав целый день, окончательно выбьются из сил, можно считать, что топор сделал свое дело.
Однако нередко бывает, что дерево при этом не падает. Обвитое толстыми лианами, оно срослось с соседними деревьями. И только когда обрубают и их, оно валится наземь.
После того как деревья повалены, начинается заготовка бревен. Ствол распиливается или разрубается на куски от четырех до пяти метров длиной, пока не доходят до места, где диаметр уменьшается до шестидесяти сантиметров, и на этом прекращают работу. Остающуюся часть вершины бросают, и она гниет. Слишком толстые бревна тоже оставляют на месте, ибо из-за тяжести их с ними не справиться. Лесоторговцам нужны только бревна диаметром от полутораста до шестидесяти сантиметров.
Повалом и распилкой деревьев занимаются обычно в сухое время года, то есть между июнем и октябрем. Потом начинают расчищать дорогу, по которой эти огромные, нередко достигающие трех тонн веса бревна перекатывают к ближайшему озеру или реке. Начинается борьба с оставшимися под землей корнями и лежащими на поверхности могучими кронами. Бывает, что при падении дерева огромные треснувшие суки его врезаются на целый метр в землю! Наконец дорога более или менее готова. Участки ее, проходящие по болоту, застилаются деревом. Теперь по дороге этой будут катить бревна, одно за другим. Каждое толкают и сдвигают с места тридцать человек; с дружными выкриками медленно поворачивают они его вокруг своей оси. Если бревно чересчур велико или не совсем кругло, то человеческих сил не хватает. Тогда, для того чтобы перекатить его, прибегают к помощи ваг. А подчас приходится втаскивать его на бугор! Или подложенная вага подается под тяжестью бревна! За всю вторую половину дня тридцать человек в силах перекатить бревно всего на каких-нибудь восемьдесят метров.
А время не ждет! До наступления половодья, в конце ноября и начале декабря, весь лес необходимо спустить в озеро. Воды его сообщаются с рекой только в период разлива. Бревна, которые к этому времени не успевают перекатить, остаются в лесу и до такой степени бывают изъедены древесными паразитами, в особенности одной из разновидностей короедов (Bostrichidae) что их уже невозможно пустить в продажу. В лучшем случае бревна эти еще удается спасти, дождавшись весеннего половодья. Однако последнее часто не достигает высоты, достаточной для того, чтобы соединить все озера с рекой. А уж если бревна пролежат в лесу целый год до следующего осеннего половодья, то можно быть уверенным, что они погибли.
Иногда, примерно раз в десять лет, и осеннее половодье не достигает нужной высоты. Тогда вся работа на множестве лесных участков оказывается напрасной. Так было прошлой осенью. Средние и мелкие лесоторговцы близки тогда к разорению. Мужское население целых деревень, проработав несколько месяцев, получает настолько мало, что бывает не в силах даже заплатить за купленные в долг рис и консервы.
Наконец, лес попадает в проточную воду и лианами его привязывают к прибрежному кустарнику. Тогда появляется белый лесоторговец и покупает то, что негры из различных деревень готовы ему предложить.
В таких случаях ему надо быть крайне осторожным. Действительно ли это те сорта дерева, которые нужны, или же негры пустились на обман и срубили наместо них другие, из тех, что соблазнили их близостью к реке, — воспользовавшись тем, что у них сходная кора и текстура? Весь ли лес свежий и нет ли среди бревен таких, которые лежат уже с прошлого или позапрошлого года и у которых только что отпилили концы, чтобы придать им свежий вид? Изобретательность негров, торгующих лесом, касательно того, как лучше обмануть своих покупателей, поистине невероятна. Горе новичку!
В Либревильской бухте один молодой английский лесоторговец должен был закупить для своей фирмы черное дерево. Дерево это очень тяжелое и поступает в продажу короткими бревнами. Обрадованный англичанин сообщил на родину, что приобрел большое количество отличного черного дерева. Но едва только первая партия прибыла в Англию, как он получил телеграмму, извещавшую, что это вовсе не черное дерево и что купил и переслал он совсем другое. Оказалось, что большие деньги затрачены впустую и ему предстоит теперь нести ответственность за все убытки. Негры продали ему какую-то твердую породу дерева, которая пролежала несколько месяцев в черном болоте. В результате бревна эти вобрали в себя черную окраску, и местами распила и поверхностными своими слоями они стали походить на великолепнейшее черное дерево. В глубине же это дерево было красноватого цвета. Неопытный англичанин не догадался произвести пробный распил отдельных бревен.
Белый лесоторговец, перед тем как купить лес, обычно производит его обмер. Обмер — это нелегкая работа, потому что ему приходится все время прыгать по воде вокруг вертлявых бревен. Покупатель вносит половину стоимости сразу. Остальную часть он додает, когда бревна эти, на которых теперь уже вырубается знак его фирмы, благополучно прибывают на берег. Иногда случается, что один и тот же лес негры ухитряются продать четыре или пять раз, причем всякий раз присваивают себе задаток и в конце концов скрываются в лесу и пропадают там до тех пор, пока об этой сделке не позабудут или пока купивший лес белый не устанет от бесплодной траты денег и времени на розыски мошенника, который к тому времени, когда его обнаружат, успевает приобрести табак или еще что-нибудь и не может уже расквитаться за понесенные белым убытки.
* * *
Теперь о том, как скрепляются плоты.
