нежели обнадёживающим — он сразу предположил, что работнички Нэпьера уже принялись подчищать хвосты. Тем не менее, он не стал останавливаться, что бы уточнить у Элейн детали и разузнать, кто и как давно забрал авто, нет. Вместо этого Джек пнул Стоуна, словно пришпорив коня и завопил на друга, требуя ускориться ещё сильнее. Не смотря на то, что они как раз проходили довольно крутой поворот, Сэм, среагировав больше рефлекторно, вжал педаль в пол и машину тут же повело, еда не закинув её в кювет. С большим трудом выровняв тяжёлую колымагу, Сэм принялся отчитывать Рэтчета на чём свет.
Парни продолжали ругаться до самого поместья Нэпьера, при том Сэм не снижал скорости ни по грунтовке, ни уже в городке, в который они вновь влетели через боковой съезд, со стороны всё того же злосчастного леса. И всё из-за того, что Стоун попросту не знал иного пути. Разумеется, когда они проезжали мимо того злополучного дерева, под которым нашли ящик с телом Кэти, Джек матерился особенно яростно, но Стоун принял это достойно, отвечая лишь по существу и не сменив темы. Он прекрасно понимал, в каком состоянии его напарник находится сейчас, а от того смиренно подыгрывала, продолжая участвовать в этой пустой перепалке.
Подкатив к поместью, авто с напарниками резко сбросило скорость, огласив всю улицу противным скрипом старых, проржавевших колодок. Оба выскочили из машины и, бросив её, кинулись к главным воротам, позади которых стоял всё тот же пикап, дорогущее авто самого Нэпьера и…
…машина профессора Дэвидсона.
Поскольку охранников видно не было, да и ворота оказались не запертыми, оба сыщика сразу же проникли на территорию и кинулись к дверям особняка. На их счастье, двери тоже были не заперты, даже приоткрыты — словно их ждут. Не смотря на это, они смело вошли внутрь. Они не успели насладиться ни широкой лестницей, ни панелями морёного дуба, украшавшими стены наряду с искусными картинами, поскольку сразу же направились вниз по лестнице, в подвал, из которого доносились голоса.
Спустившись вниз первым, Джек распахнул дверь и остолбенел. Он ожидал совершенно не той картины, что пред ним предстала: в широком зале с бильярдным столом, за небольшим круглым столиком в углу сидели Нэпьер с профессором и хозяин дома как раз наполнял бокал Дэвидсона дорогущим, элитным виски.
– О, а вот и ваши друзья, профессор. Я же говорил, что они скоро подъедут. Берите стулья и присоединяйтесь, ребята.
Он по хозяйски указал на пару стульев, стоявших у стены за спиной профессора, слева от стола, которые действительно словно бы ждали появления детективов. Переглянувшись, парни решили воспользоваться приглашением и подсели к столику.
Дождавшись, пока гости сядут, Нэпьер продолжил:
– Рад вас видеть. Позвольте представиться, раз уж раньше возможности не выдалось. Я Джим Нэпьер, хозяин этого дома и муж покойной Кэтрин Бишоп. Вашей знакомой, мистер Рэтчет, если я прав? Ну сейчас не об этом. Прошу, господа, чувствуйте себя как дома. Не желаете промочить горло? Нет? Ну, как знаете. Профессор вот не отказался от моего гостеприимства, когда я пообещал, что кто-нибудь из моих парней отвезёт его на его же машине домой. Прошу вас, не будьте ко мне предвзяты. Полагаю, вы считаете, что я был намерен совершить что-то плохое, а то и незаконное, однако это в мои планы не входило, уверяю вас.
– А что входило? – Джек с трудом отлепил пересохший язык, что бы заговорить — так его удивила вся картина происходящего здесь.
– Лишь хотел разобраться, действительно ли господин Дэвидсон тот, кем его объявили на слушанье. Прошу простить меня, Джек, между нами явно возникло некоторое… ммм… недопонимание. Вы позволите разобраться? Думаю, наши с вами интересы в данный момент как никогда совпадают. Профессор Дэвидсон, вы можете пока сыграть на бильярде. Уверен, коллега мистера Рэтчета, мистер Стоун, с радостью составит вам компанию. Не так ли?
Он пристально посмотрел на Сэма, намекая, что настаивает на этом, и что им с Джеком требуется переговорить с глазу на глаз. Поняв это, Сэм кивнул и, взяв сопротивлявшегося было «Паганеля» под локоть поволок его к бильярдному столу вместе со стаканом, к которому энтомолог жадно припал. Второй рукой детектив бесцеремонно схватил бутылку, точно прочитав настроение этого любителя жуков.
Когда они отошли хозяин дома придвинулся к Джеку и, чуть понизив голос, заговорил:
– Я прекрасно понимаю твою позицию, Джек, но давай поговорим на чистоту: я действительно любил Кэти, она была лучом света в моей жизни. И да, я знал, что она со мной играла. Я даже уверен в том, кто именно её ко мне подослал. Тем не менее, я был искренен в своих чувствах к ней. Иначе ни что в этом проклятом мире не заставило бы меня узаконить наши с ней отношения. Ты можешь мне не верить, но я клянусь тебе: я её не убивал.
– Тогда ответь мне откровенно: почему ты так хотел засадить за её убийство меня?
– Честно? Ты просто был «идеальным подозреваемым», и меня уверяли буквально все, что нет ни малейшего шанса, что ты этого не делал. И потому я хочу спросить тебя напрямую — откровенность за откровенность, как говорится — ответь мне глядя в глаза: это ты её убил?
– Нет.
– Ни секунды не колебался? Что ж, я склонен тебе верить. Тем более, я успел разобраться в деле за минувшую ночь и убедился, что все улики против тебя были косвенными и порядком притянутыми за уши. Сдаётся мне, офис прокурора просто не хотел поднимать шумихи, что бы не всплыла связь с убийствами минувших дней. Всё это показывает их в очень невыгодном свете, потому их можно понять. Но и я клянусь тебе: я не тронул Кэт и пальцем!
– Признаюсь тебе, Джим — надеюсь, ты не против, что я называю тебя Джим?
– Сколь угодно.
– Так вот, Джим, мне трудно в это поверить. Кэти пришла ко мне незадолго до её убийства и сказала, что ты её избиваешь. И она была вся в ссадинах и синяках. Даже на её милом личике.
– Вот здесь? – Нэпьер провёл по своему лицу, обозначив место самой яркой из ссадин. – Да, ты прав — один раз я её действительно ударил. Но случилось это задолго до её смерти и убивать её мне не было резона. В тот вечер она призналась мне, что её ко мне подослал один… один мой конкурент — не хочу
