и здесь приложил руку.
Но все переживания оставались внутри, тогда как над головой нависла новая угроза. Как я и думала, с появлением Станислава начались перемены. Он говорил о закрытии проекта и угрозе моей жизни. Звучало правдоподобно. Но с таким же успехом меня могут убить после демонстрации. После чего погрузятся в лабораторные исследования. А нужда в опытном образце отпадёт. Кто знает? По крайней мере, угроз за эти дни я услышала много, но никаких обещаний.
- Наверное, вы хотите рассказать тоже самое, что Серов?
Специально не называла Стаса по имени. Так проще. Мы уже никто друг другу, да и раньше так было. Просто я обманывалась.
- Вы поступаете неразумно, - Андрей Викторович выпрямился в кресле, оперся на стол руками, подаваясь вперёд.
- Хорошо. Поговорим разумно. Вам нужна демонстрация. Мне хоть какие-то гарантии.
- Я могу пообещать, что вашей жизни ничего не угрожает.
- Мне недостаточно призрачных обещаний. С недавних пор я предпочитаю короткие сделки. Один тест - уступка с вашей стороны. Для начала я хочу разрешение на телефонные звонки.
- В обмен на один тест? Что же тогда вам нужно за второй?
Он опустил голову, отчего тени обозначили резкие черты лица. Ладони мужчины на столешницы судорожно сжались в кулаки, позволяя мне впервые рассмотреть сбитые костяшки и многочисленные шрамы на них. Стало жутко. Кто же этот человек?
- Вот, как я вижу ситуацию. Вам нужен препарат, который до сих пор не синтезирован. А чтобы его синтезировать - нужны деньги. Которые вам отрежут, если вы не докажете рентабельность проекта. И вот тут вам нужна я. Очень нужна. Иначе бы вы так не боялись сломать свой опытный образец.
С каждой моей фразой Андрей Викторович мрачнел всё сильнее, а воздух в кабинете словно густел и накалялся. Последние слова я проговорила со сбившимся дыханием и замолчала, судорожно сжав ладонями, лежащими на коленях, ткань спортивного трико. Может, я веду себя слишком дерзко?
А Андрей Викторович молчал, слишком долго. Огромных трудов стоило смотреть в его глаза и не дрожать от напряжения. Когда он вдруг откинулся на спинку кресла,я вздрогнула. Продолжая сверлить меня взглядом, он извлёк из кармана телефон.
- Отключи в моём кабинете камеры, - коротко бросил он, отложил телефон на стол и поднялся из кресла.
Тяжело ступая он обогнул стол. И не выдержав, я тоже поднялась, вцепившись рукой в спинку стула, пытаясь обрести хоть призрачную опору. Андрей Викторович остановился слишком близко.
“На расстоянии удара”, - отметило подсознание. Кем бы он не был, я не сомневалась, что передо мной опасный человек.
- Знаю, вы нам не верите, Кристина. Но проект, действительно, закрывают. Вас бы могли использовать в другом направлении. Образование позволяет. Но я этого не допущу, - фразы звучал коротко и хлёстко, невольно заставляя дёргаться на каждую. Душу обхватывали ледяные объятия ужаса. - Я сам вас убью. Но прежде, сломаю, как вы сами выразились. И сделаю это с удовольствием.
Коротко ухмыльнувшись, он медленно поднял руку и положил её мне на плечо. Ещё приблизился, нависая сверху и припечатывая к месту и жестким взглядом, и давлением на плечо.
- Вы подчинитесь, чтобы сохранить жизнь. Никаких уступок с нашей стороны не будет. Утром жду вас на тестах. Продемонстрируете возросшую силу перед камерами.
- Продемонстрировать силу, - кивнула я…. и ударила.
Ладонь налетела на солнечное сплетение мужчины. Глаза Андрея Викторовича распахнулись в изумлении. А следом он отлетел на полтора метра, пока не ударился спиной об стену. Закашлялся, прижимая ладони к месту удара. Пиджак его распахнулся, демонстрируя рукоять пистолета. Я бросила вперёд даже раньше, чем подумала. Выхватила пистолет, легко оттолкнув его руку, пытавшуюся остановить.
Второй раз в жизни в мои руки попало настоящее оружие. Но тогда меня трясло от страха и изумления. А сейчас по венам носились адреналин, ярость и отчаяние. Я навела дуло на приподнявшегося Андрея Викторовича.
- А может дело в вас?! Вы не хотите идти на уступки!
- Не глупите, Кристина. Убьёте меня - подпишите себе приговор, - если он и был напуган, то не показал этого. Наоборот, подобрался, готовый действовать.
- А я уже приговорена. Жизнь в камере, пытки, тесты. Думаете, после ваших слов я поверю, что вы оставите меня в живых?
Кажется, шум привлёк внимание, потому что в кабинет ворвался охранник. Но быстро оценив ситуацию, замер в дверях, так и не наведя на меня оружие с транквилизатором.
- Бросьте пистолет, Кристина, пока не навредили себе ещё сильнее.
Мысли носились хороводом. Навредить себе сильнее ещё я вряд ли могла, а вот подтвердить их опасения на мой счёт вполне.
- Я уже сказала, мне нечего терять, - отвела пистолет, чтобы приставить дуло к подбородку. Только палец убрала со спускового крючка, боясь нажать на него случайно. Что делать дальше не представляла.
В этот момент в кабинет влетел Станислав. Чуть оттеснил охранника в сторону, быстро оценивая взглядом ситуацию.
- Крис, что ты творишь?! - воскликнул он, цветасто выругавшись.
- Не подходи, - отступила назад, когда Стас сделал шаг ко мне.
Глава 18.2
- Успокойся. Тебя же просто скрутят, - насупив брови и зло стиснув челюсть заявил он, и положил ладонь на пистолет с транквилизатором охранника, чтобы тот убрал оружие. - Иди сюда. Я уведу тебя. Тебя не тронут, - и перевёл взгляд на Андрея Викторовича.
- Уводи, - махнул он рукой, но пока не поднимался с пола.
- Убери пистолет, Крис, - Стас сделал ещё один шаг ко мне.
Подавив нервную дрожь, я резко отвела дуло от горла и положила оружие на письменный стол. Тогда Стас стремительно сократил расстояние между нами.
- Пошли, быстро, - шепнул он, взяв меня за руку.
Охранник отступил от двери, пропуская нас. Андрей Викторович поднялся с пола, всё ещё прижимая ладонь к солнечному сплетению.
- Жду вас завтра на тестах, Кристина, - догнали меня его слова, прежде чем мы вышли из комнаты.
А стоило нам покинуть кабинет, как Стас ускорил шаг. Буквально понёсся вперёд, таща меня за собой. Остановился только, когда мы достигли моей комнаты. Он отпустил меня, подтолкнув в сторону кровати. Ноги дрожали, так что не без облегчения я прошла вперёд и опустилась на матрац, обхватив плечи руками.
“Что мне делать? Что же мне делать?”, - набатом звучал главный вопрос, ответ на который не находился.
А Стас же пару раз прошёлся
