брюха не вышибешь!
- О, моя госпожа, это совершенно точно! Эта тварь, хрустальная личинка, прогрызет мерзавку насквозь и выгрызет все из ее чрева! Она для того и разводится, моя госпожа.
- Только подкинуть осталось, - злобно прошептала Почтенная Мать. - Ну, да это я смогу устроить. Позову к себе. Почтение выразить, хе-хе…
Глава 11
Алан и Мэл явились ближе к обеду, промерзшие, уставшие.
Алан церемонно проводил Мэлани до покоев, отведенных ей, под руку, спешно раскланялся, не оставив ей ни малейшей возможности сказать ему те слова, что она хотела.
- Отдохни хорошенько, Мэлани, - церемонно поцеловав ее руку, произнес он и поспешно удалился, словно убегая от самого себя. К великому сожалению Мэлани…
А в комнате ее уже ждала еда, горячее питье и сладости; и услужливая расторопная Цуу поспешно приняла у госпожи шубку, подбитую мехом лисицы, и сама сняла с изящных ножек Мэлани меховые сапожки.
- Завтрак готов, - ворковала она. - Нужно как следует поесть, набраться сил. Почтенная Мать обосновалась в северных покоях; они ей не нравятся, там в саду темно и сумрачно, одни ели растут, никакой радости сердцу; и она придумала развлечь себя приемом. Пригласила великих господ. А это значит, что будет праздник. Ну, как будто в честь излечения Рэя.
- Праздник? - удивилась Мэл.
- О да! Алан и Рэй нарядятся, - защебетала восторженная Цуу, усаживая Мэл к столу и придвигая ей столовые приборы. - Выйдут к народу и поприветствуют их с балкона. Это на нижнем уровне замка. Потом салют будет. Танцы. И благородные господа, - Цуу многозначительно приблизилась к Мэл и зашептала ей в самое ухо, - приедут с дочерьми. Все хотят породниться с драконами. Будет много красавиц, думаю…
Мэл, механически пережевывая кусочек еды, кажущийся ей безвкусной, замерла даже. По сердцу ей словно ножом полоснули, да так, что слезы из глаз брызнули.
«Впрочем, - думала она, спешно запивая горячим напитком ком в горле, - мне-то что за дело? Я им кто? Никто; Великая Ведьма… всего лишь тело, средство для излечения Рэя… и когда он будет здоров, глупо было бы думать, что он не обратит внимания на какую-то местную красавицу. А связь со мной… это что-то недостойное и стыдное, если верить Почтенной Матери… меня они упрячут подальше ото всех…»
Но слова Цуу развеяли ее печальные мысли.
- Но мы нарядим вас красивее всех! - щебетала она беспечно. - Возьмем платье цвета летнего неба, зачешем волосы высоко, вот так, и наденем самые красивые украшения из подаренных Аланом…
- Меня?! - изумилась Мэл. - Но разве драконы не побоятся меня показывать людям? Почтенная Мать говорила - это не очень хорошо для их репутации… или они как-то иначе меня представят?..
- Пф-ф-ф, - скривилась Цуу. - Кого боятся драконы, особенно если их двое? Нет, госпожа. Они наплюют на все приличия. Высокомерие у них в крови. Если что-то не принято, они силой заставят это принять и сделать так, как им нужно. Такова уж их природа. Оба упрямые, оба гордые… А правда, - она, залившись краской, склонилась к Мэл, - а кто из господ драконов… лучше?
- Лучше? - переспросила Мэл, сбитая с толку этим вопросом. - В каком смысле?..
- Ну, - пылая румянцем до самых ушей, пряча стыдливо взгляд, продолжила Цуу, ободрённая тем, что Мэл не накричала на нее, не ударила по лицу, - в том самом… кто… кто ласковее? Кто сильнее? Кто более страстный?
Мэл под ее испытующим взглядом покраснела, поперхнулась чаем.
- Они разные, - сухо ответила она, пряча глаза. - Рэй ласковый, а Алан жесткий. И оба по-своему страстные.
- А ты, госпожа? Кого выбрала бы? Кто, по-твоему, надежен и способен… полюбить?
- Я не знаю, - Мэлани подскочила на ноги. Разговор внезапно взволновал ее, будто ей здесь и сейчас предлагают сделать какой-то судьбоносный и окончательный выбор. И она поняла, что не готова отказаться ни от того, ни от другого. - Я не думала об этом.
- Жаль, - вздохнула Цуу, и Мэл с изумлением глянула на нее.
«Неужто и она смотрит на них, - ревниво подумала Мэл, - как на доступных мужчин?! Хочет в койку забраться? Там поприслуживать?! Впрочем, мне-то что… По крайней мере, с Рэем это весьма возможно, - от этой мысли у Мэл даже в глазах потемнело. От мысли о том, что он будет улыбаться другой, шептать ей нежную чушь и ласкать чуткими пальцами ее губки, между которыми будет двигаться его напряженный член… - Меня это не касается. Скоро Рэй будет здоров, и я отсюда уйду. Да, так. И пусть развлекаются, как хотят!»
Но Цуу уже снова щебетала, как птичка.
- Госпожа! - верещала она, указывая на балконные распахнутые двери. - Они салют пускают! Смотрите! Пробуют салют!
Это в самом деле было так.
Где-то далеко, у подножия замка-башни копошились люди; несмотря на белый день, они решили запустить несколько фейерверков, видимо, проверить, не отсырели ли они. С визгом ракеты неслись в небо и там разрывались с грохотом, разлетаясь сверкающими на солнце золотыми искрами.
Некоторые взрывались красными цветами, некоторые - зелеными, расписывая облака причудливыми узорами, и Мэл, чтобы вытряхнуть из головы гнетущие ее мысли, поспешила выйти на балкон, прикрыв за собой двери и отрезав от себя ставшее тягостным общество Цуу и ее веселую болтовню.
И тотчас же, как закрылись за ней створки, желтушной чахоточной крысой в покои ее проскользнула Почтенная Мать, подбирая длинные юбки и сжимая в руках заветную коробочку.
- Ах ты, старая пройдоха, - накинулась на нее Цуу, уперев руки в боки. Лицо ее раскраснелось от злости, рот растянулся в язвительной торжествующей усмешке. - Какого бесхвостого демона ты притащила сюда свои старые кости?! Ты слышала, что твой сын сказал о тебе? Гнать тебя взашей, палкой, если ты осмелишься показаться на глаза!
- Ты дура! - яростно выпалила Почтенная Мать, едва ногами
