как будто мир был у нас в долгу за наше путешествие.»
В дороге мы встречали многих тунеядцев, клянчивших на проезд и пропитание, в то время, как у них часто бывало больше денег, чем у тех, у кого они просили. Мы не имели ни малейшего намерения становиться похожими на них.
Мы встретили парней, которые хвастали 500 долларами на счету путешественника и 3000 долларов на банковском счете, дома путешествующих автостопом, чтобы сэкономить на выпивку и развлечения в крупных городах, которые попадались на их пути. Мы чувствовали в этом расхождение с принципом ответственности за собственную оплату своих затрат.
Естественно, иногда возникают неожиданные обстоятельства, в которые ввергают нас прихоти судьбы, но существуют также и возможности избежать повторения подобных обстоятельств. Ни у кого нет права возлагать ответственность за свои действия исключительно на благотворительность и предположение, что кто-то другой оплатит счета. Этого следует избегать хотя бы потому, что такого источника может просто не найтись.
Независимость прежде всего
Еще одна причина, по которой мы решили тогда в Лондоне купить велосипеды, заключалась в том, что они давали нам определенную независимость — свободу, которой не наслаждаются те, у кого нет надобности в собственном транспорте. Конечно, мы были далеки от того, чтобы путешествовать как короли, но мы и не ожидали путешествия первым классом. По крайне мере, мы были тремя малыми, не берущими и не просящими чего-либо у страны, через которую проезжали. Мы не были богаты, но мы не были и рабами непредсказуемости проходящего транспорта. Хотя возращение назад было мрачной альтернативой, передвижение автостопом — за исключением случаев крайней срочности или необходимости — воспринималось чем-то еще худшим.
Страстное желание или попытка получить что-нибудь просто так в любой сфере жизни является деструктивным по отношению к душе и духу индивидуума. Решение же полностью оплачивать свой собственный путь, напротив, укрепляет личность и усиливает характер.
Преданность своим принципам — источник гордости и самоуважения. Попытка жить за счет других — источник позора, Мы отказались это делать.
Покажите мне деньги
Нас угнетала денежная нужда, холодная инъекция наличности поставила бы нашу поездку в Африку на ноги. Вопрос заключался в том, где и как нам найти этот эликсир жизни? Рабочая сила Гибралтара состояла из испанцев, зарабатывающих в среднем 15 долларов в неделю. Поскольку еженедельно мы съедали продуктов на большую сумму, мы очень скоро отбросили идею получения работы. Нам оставалось либо занять деньги, либо сдаться.
Слово заем оставляет плохой привкус во вру надеющихся только на себя людей. С ним ассоциируется долг, банкротство, передача собственности, разбитая дружба и прочие неприятности. И все же на этом жиждется западный мир, в котором выстраиваются наши жизни. Это кредитная система, которая позволяет удовольствиям или необходимости осуществляться немедленно и оплачиваться после, когда это становится возможным.
Джефф и я, мы оба покупали машины и выплачивали страховки по этой системе. Мы получили образование под надежным крылом заемного капитала. Мы покупали одежду и запчасти, арендовали дома и апартаменты, вытаскивали друзей из тяжелых ситуаций с беременностями их подруг, финансировали закадычных друзей в покупке машин и платили квартирную плату — все это в кредит. Годы и годы мы были и реципиентами, и жертвователями системы заемов и могли четко сказать одну вещь: «Мы никогда не оставляли свои долги неоплаченными».
Мы имели долги прежде и будем их иметь снова. Мы не чувствовали стыда по отношению к заему или занимающим и были защищены своей способностью не только расплачиваться, но и воспринимать такие выплаты как моральные и необходимейшие обязательства, от которых не освобождается ни время, ни расстояние. Мы чувствовали, что занимая и расплачиваясь, мы заработали право делать это снова, когда возникнет такая необходимость. И она возникла.
Просьбы о деньгах
Приняв решение, мы пустились в это займ-предприятие с энтузиазмом антрепренеров, ищущих капитал для следующих рискованных вложений. Остаток вечера мы, сидя на пляже, посвятили составлению пылких писем друзьям, объясняя наше отчаянное положение, прося взаймы и надеясь вернуть в Иоганесбурге, куда мы скоро попадем и начнем работать.
Большинство писем было адресовано людям, которые предлагали звонить им в случае необходимости или потребности финансовой поддержки. Итак, мы написали: «Ну, что же, верные друзья, это случай крайней необходимости. Вы не можете сопровождать нас лично в нашей поездке, но вы можете это делать в душе, вы можете разделить с нами наше путешествие, помогая сделать его возможным».
В тот же вечер, как раз перед закрытием почтового офиса, мы отправили две телеграммы и все письма экспресс-почтой. Затем нам ничего не оставалось делать, кроме как ждать ответа.
Неожиданное заявление
В тот вечер на пляже к нашему великому изумлению Боб заявил, что забирает свою долю. С него хватит пота и незащищенности, он сыт по горло. Он сказал, что лучше вернется в Англию, чем будет сидеть как дурак на пустынном пляже, ожидая денег, чтобы отправиться с ними неизвестно куда, рискуя своей жизнью.
«Это не может быть всерьез, Боб. По крайней мере, не после того, как мы все решили все вместе?»
«Ну же, Боб. Что пользы от двух мушкетеров? Как ты можешь нас покинуть, если Африка уже в пределах досягаемости. Посмотри! Ты можешь почти коснуться огней Марокко.»
«Я больше не покупаюсь на эту идею. Почему мы не бросили эту затею и не отправились на пляжи Южной Франции? Мы могли это сделать с теми деньгами, которые у нас оставались.»
«Но, Боб, мы прошли весь этот путь к Африке. Мы не можем просто бросить!»
«Подумай об этом, Боб. Не принимай решение сегодня. Уже поздно и впереди длинный день. Мы поговорим об этом утром. Что ты скажешь?»
«Нет нужды больше об этом думать,» — сказал он. «Я думал об этом со времен Барселоны и все уже решил. Одна треть денег моя, и завтра я заберу свою долю и уеду.»
Мы пытались спорить, воздействуя на его дружеские чувства, но все было бесполезно. Как упрямый бульдог, он зациклился на идее возвращения в Англию или-во Францию и упорно отказывался передумать. Мы бросили этот спор и ушли в ночь.
Наша надежда на перемену характеров и сердец разбилась о реальность материального. На следующее утро, снова спрятав наше имущество в скалах, мы поехали в Барклэйз банк в город и сняли оставшуюся наличность с чека путешественника. Джефф и я хмуро отдали Бобу его долю «компании» — 60 фунтов. Он взял деньги и ушел продавать свой велосипед, оставив нас с Джеффом в банке.
Решительный шаг
«И что нам теперь делать?»
