держу снегоход дальше под горой, — объяснил я, когда мы начали спускаться по склону. Я предпочитал держать его подальше от хижины, чтобы у меня всегда был наготове путь к отступлению. Кто знал, когда все может пойти наперекосяк и взорваться у меня на глазах. А зная мою удачу, это был лишь вопрос времени.
Тишина повисла такая густая, что я понял, что она не стала бы со мной разговаривать, даже если бы у нее был голос.
Мы продолжали путь еще две мили, пробираясь через самую густую часть леса, чтобы избежать глубокого снега при спуске. Я ненавидел, что она так злится на меня. Я ненавидел, что мне придется прощаться с ней, зная, что мы расстаемся в плохих отношениях.
— Я знаю, что сейчас ты меня ненавидишь, — начал я, задаваясь вопросом, к чему я вообще веду. — Но я действительно верю, что это к лучшему. Что это безопаснее всего, и что в конечном итоге ты будешь рада, я…
Она ударила меня по бицепсу, и я хмыкнул, повернувшись, чтобы нахмуриться, но вместо гнева на мои слова или предательства, светящегося в ее глазах, я увидел страх. Она прижала палец к губам и прижала руку к уху, заставив меня замереть и прислушаться.
Сначала ничего не было слышно, но потом я уловил это. Слабый гул снегоходов, мчащихся с горы откуда-то сверху.
— Черт, — выругался я, когда их звук приблизился.
Может, мы и находились в лесу, но деревья были достаточно крупными, чтобы их стволы были расположены на расстоянии друг от друга. Если добавить к этому тот факт, что на мне была синяя куртка, а на Уинтер — красная, то становилось ясно, что мы — подсадные утки.
Я огляделся по сторонам, выискивая, где бы ее спрятать, в то время как мое сердце колотилось в предупредительном ритме. Кроме меня, на этой горе жила только одна группа людей. Та самая группа, которая держала в плену мою девочку.
Я заметил дерево с густой листвой и ветвями, достаточно низкое, чтобы дотянуться до него, и схватил Уинтер за руку, подталкивая ее к нему.
Достигнув ствола, я развернул ее лицом к себе и заглянул в ее зеленые глаза, в которых были вопросы, которые я не успевал расшифровать, не говоря уже об ответах.
— Не высовывайся, куколка, — пробормотал я, поймав ее талию между своими руками и подняв ее на ноги, чтобы она могла дотянуться до ветвей над моей головой.
Она послушно вскарабкалась наверх, поставила ботинок на мое плечо, чтобы подтянуться, а затем вскарабкалась на ветку над нами.
— Лезь, — призвал я, отступая назад и оглядываясь по сторонам, так как звук снегоходов становился все ближе.
Она начала двигаться вверх по дереву, дотягиваясь до более высокой ветки, затем до другой, но прежде чем она смогла забраться еще выше, появились снегоходы, проносящиеся сквозь деревья прямо ко мне. Всего их было шесть, за рулем каждого сидел один мудак, а сзади к ним были привязаны пакеты.
Я смотрел между ними, прижавшись спиной к одному из высоченных стволов, и молился, чтобы они просто проехали дальше, не обращая на меня внимания, но, конечно, удача была не на моей стороне.
Как только ведущий водитель поравнялся со мной, он выкрикнул приветствие, словно мы были старыми друзьями, и развернул свой снегоход по кругу. Остальные последовали его примеру, вздымая снег вокруг нас и, к счастью, умудрившись уничтожить след, который мы оставили на снегу и который привел бы их к дереву Уинтер.
Я бросил взгляд в ее сторону и увидел ее там, держащуюся за ствол, прячущуюся в тени, ее глаза расширились от страха, когда она посмотрела на меня. Я быстро отвел взгляд, не желая, чтобы они заметили мое внимание к ней.
Через пару минут после того, как они разогнали свои двигатели и вздымали снег вокруг меня, в то время как я, сложив руки, ждал их, лидер остановился передо мной и заглушил свой двигатель.
Я медленно снял перчатки, желая, чтобы мои руки были свободны, если понадобится.
Остальные тоже остановили свои снегоходы, и тишина, наступившая после рева двигателей, была наполнена обещанием насилия.
— Ну, если это не наш местный горный житель, — сказал он низким и грубым голосом, достаточно громким, чтобы быть услышанным из-за ветра. Взгляд его стальных серых глаз говорил о том, что он привык к тому, что люди слушают, когда он говорит. Поэтому я предположил, что его низкий тон не доставлял ему слишком много проблем в прошлом.
— Я и не знал, что я знаменит, — проговорил я, окидывая взглядом собравшуюся группу.
У всех были винтовки, но они пристегнули их среди пакетов, которые были привязаны к спинам их машин. Трудно было сказать, какое еще оружие они могли скрывать под своими зимними куртками, но у парня, разговаривающего со мной, была набедренная кобура с охотничьим ножом.
— В нашем лагере ходят разные истории о великом горце, — уточнил парень, откидывая с глаз лохматые светлые волосы и оценивая меня. — Говорят, однажды ты убил бурого медведя, задушив его…
— Я не убивал его, просто душил его достаточно долго, чтобы он уснул, а потом унес свою задницу оттуда, пока он не очнулся, — отчеканил я, и несколько парней засмеялись, а несколько выглядели дико впечатленными. — Я не уловил твоего имени, — добавил я, не сводя взгляда с лидера и игнорируя остальных. Эти пятеро были легкой добычей. В глазах мужчины всегда было что-то такое, что говорило мне о том, нужно ли мне остерегаться его или нет. А этот парень выглядел так, словно его душа была окрашена кровью и он наслаждался пиршеством сердцами девственниц.
— Квентин, — сказал он просто, его глаза сузились, словно его разозлило, что я этого еще не знаю.
Но у меня не было привычки узнавать имена ничего не значащих пешек. Дюк был бесспорным лидером своего народа, поэтому никто ниже него никогда не привлекал моего внимания. До этого момента.
Я знал это имя. Моя девочка написала его для меня по просьбе. Он был одним из тех, кто надругался над ней. Один из тех, чью смерть я уже обозначил. Я боролся с желанием вцепиться ему в горло, когда мое сердце начало колотиться от отчаянной потребности в его смерти.
— Куда это ты собрался так рано утром, горный человек? — спросил Квентин, его взгляд скользил по деревьям, словно он что-то искал.
— Просто собираюсь купить немного припасов в городе, пока можно воспользоваться передышкой в погоде, — ответил я, указывая на пустой рюкзак на спине. Я снял его
