случае, сразу. Мозговой штурм закончился тем, что Стас ушёл в кладовку чинить сломанную мебель. (Количество коей продолжало стабильно увеличиваться — и из-за поломок в доме Окунёвых, и потому, что те соседи, которые не боялись «пустой заразы», приносили свои вещи, требующие ремонта.) Ксюша с Галей остались вдвоём, поболтали о том о сём, и Галя вдруг спросила:
— Как твои дела?
Удивлённая Ксюша демонстративно подняла брови.
— Что за странный вопрос?
— Ты сама сегодня странная. Как будто немножко другая.
— Это как? — Ксюша решала, рассказывать ли Гале про Егора.
— Кажешься… — Галя не знала, какое слово выбрать.
— Взрослее? — подсказал Ксюша. — Увереннее? Умнее?
— Счастливее.
Ксюша хихикнула. Похоже, придётся рассказать. То есть не придётся, а хочется.
Глава 13
В новом витке «антипустых» настроений был только один неоспоримый плюс — Дима, наконец, забоялся ходить по улицам даже в сопровождении отца и перестал наведываться к Ксюше. По крайней мере, сегодня не пришёл, и она страстно надеялась, что с его визитами покончено навсегда.
Сергей, Людмила, Андрюшка и Тася возвратились домой глубоким вечером. А Егор явился и того позднее, его долго не отпускали с работы. Он возник в комнате Ксюши после полуночи.
— Видно, пора прекращать залетать в окно, надо экономить волшебство, — вывел Егор. Конечно, сказано это было уже после того, как они поговорили всерьёз.
Егор сидел на кровати, Ксюша тоже — рядом.
— А так удобно пробираться к девушке в спальню ветерком, — поддразнила Ксюша. — Никто не увидит, никто не остановит.
— Никто в жабу не превратит.
— Брось ты, папа бы этого не сделал, — она пересела к нему не колени.
— Не знаю — не знаю, от разъярённых отцов всего можно ожидать. — Егор обнял её за талию, потом провёл костяшками пальцев по Ксюшиному подбородку. — Но вообще-то, в любом случае мне надо поговорить с твоими родителями, чтоб всё чин чинарём. Если на выходных никого никуда вызывать не будут, давай я к вам в субботу приду.
— Надушенный, напомаженный и с цветами?
— Естественно. Могу ещё мушку на лице нарисовать.
— Вряд ли это поможет.
— Да, я тоже думаю, что мушку твой папа не оценит.
— Да и духи с помадой тоже.
— Хвала богам. А то я уже представил, как прыскаюсь духами Златы.
— Златы?
— У меня где-то валялись её духи.
— Да-а-а? — Ксюша выгнула бровь. — Интересно, как они к тебе попали?
— Обыкновенно. Она ещё давненько заходила и оставила — забыла.
— Она приходила к тебе с духами? — Изогнутая бровь дёрнулась.
— Зашла по дороге из лавки. Я потом хотел вернуть их, но Злата гордо отказалась. Сказала, могу оставить на память.
— И ты оставил?
— Ага. Собирался подарить кому-нибудь при случае. — Он наклонил голову вбок, с лёгким прищуром посмотрев на Ксюшу. — Ты что, ревнуешь?
— Вот ещё!
— Ревнуешь. — Егор расцвёл.
— Ладно, может, и ревную! — признала Ксюша.
— Когда я ушёл от тебя к Злате, тебе было хоть бы хны, а теперь, когда я с тобой, ты взревновала?
— Допустим. — Ксюша попробовала изобразить оскорблённую добродетель, но получилось плохо. — Теперь всё по-другому.
— Странно, — Егор широко улыбнулся, — но приятно.
— Не обольщайся.
— Отчего же?
— А вдруг я из тех женщин, у которых от ревности едет крыша?
— Сомневаюсь.
— Это вызов!
— Уж не собираешься ли ты прямо сейчас заявиться к Злате с разборками?
— Почему бы нет? — Качнувшись, Ксюша опрокинула Егора на спину (чему он вовсе не сопротивлялся) и склонилась над ним. — Если больше нечем заняться.
— Ну, — Егор стремительно перевернулся, и на спине оказалась Ксюша, — я могу предложить альтернативу.
Глава 14
— Мам, сегодня на обед придёт Егор.
— Хорошо. А зачем?
— Придёт, тогда и узнаете.
Собственно, дальнейших пояснений не требовалось. Людмила и Сергей догадались, для чего явится бывший (бывший ли?) жених дочери, но донимать расспросами не стали. На всякий случай даже отрепетировали удивлённые выражения лиц.
За столом собрались все: Людмила и Сергей, Ксюша, Андрюшка, Тася, Стас и Галя. «Прямо приёмная комиссия», — подумал Егор. Он хотел приступить к делу сразу, однако Сергей решил сначала поговорить на общественно значимые темы, то ли политеса ради, то ли полагая, что Егору так будет легче. Об иссякающем волшебстве теперь знал каждый домочадец, не было смысла ходить вокруг да около.
— Рано или поздно все это поймут, — сказал Сергей.
— Скорее поздно, папа. — Ксюша не строила из себя самую умную. У родителей опыта больше, но они нажили его здесь, в мире, где люди обычно получали желаемое. А она, пускай всего четыре года, жила в мире, где люди постоянно сталкивались суровостью реальности без прикрас, и многие сами приукрашали реальность, не желая смотреть правде в глаза. Не стоит недооценивать человеческое стремление отрицать проблему, которая по-настоящему пугает или сулит серьёзные неудобства. Очень часто надежда на благополучный исход стремительно перерастает в самообман, слепой и упёртый. — Вопрос в том, насколько поздно — успеют ли что-нибудь исправить или нет.
— Если все вместе возьмутся за дело, то, разумеется, исправят, — оптимистично проговорила Людмила.
— В том и беда, мама, что все вместе за дело не возьмутся до последнего. Объявят народу: волшебство заканчивается, давайте экономить. Кто-то поймёт и постарается исправить в меру своих сил, а кто-то будет орать, что это ложь, заговор и сказка для глупцов. Обязательно найдутся те, кто начнёт специально использовать как можно больше волшебства, чтобы доказать свою «правоту», или попросту из вредности. Вы удивитесь, сколько в трудные времена всплывает идиотов, параноиков, лентяев, каждый со своей разновидностью придури. Я уже молчу про тех, кто на этом будет наживаться.
— Как на этом можно нажиться? — удивилась Тася.
— Солнышко, поверь мне, придумают.
— Подтверждаю, — вступила Галя. — А потом придурковатые будут кивать на ушлых и вопить, мол, вот оно, главное доказательство — видите, они специально всё придумали, чтобы разбогатеть, а на самом деле никакой проблемы нет.
Разговор становился всё мрачнее, и Людмила решительно перенаправила его в другое русло:
— На-ка, давайте есть, не то обед совсем остынет! Егор, чего тебе положить? Хотя, лучше ты мне салата положи, пожалуйста, поухаживай за дамой. Стас, Галя, вы чего глазами хлопаете? Берите, ешьте, что хотите.
— Равняйтесь меня, — посоветовал Андрюшка, уплетающий вторую тарелку супа.
— Да, трескайте всё подряд, — поддела Тася, потом оглядела худощавого брата. — И куда что девается?
— Как «куда»? В рост! Мне шестнадцать, я — растущий организм! Ты, кстати, тоже! Тебе вообще ещё расти и расти, и ввысь, и вширь и поперёк!
— Ты сам-то понял, что сказал?
— Нет, но это же необязательно.
Все рассмеялись.
По наитию Егор накрыл своей ладонью Ксюшину ладонь,
