я надеваю классическую рубашку (она нравится Слоун) и к ней слаксы. Хотя без разницы вообще, что я выберу, у меня все шмотье – заеб́oк. Я всегда соответствую уровню, на котором хочу быть.
И нет, это не мудрость моего сраного папашки. Он был бродягой и одевался как нищий, а так, кто знает, может, протянул бы на воле подольше.
В кухне застаю Джона. Он стоит спиной ко мне, у мойки и прижимает к виску пакет со льдом.
– Че случилось?
Он оборачивается. Правая половина лица у него – сплошной синячина.
– Ебаться в рот, это кто тебя так?
Джон бросает лед в мойку.
– Один хрен с горы.
Подхожу и вижу, что ебало ему вскрыли даже сильней, чем я думал. Нет, он мне скажет, кто его так отмудохал! Если Джон просрал очередную сделку, я сам ему вторую половину лица расхуярю. Беру со стойки ключи и повторяю вопрос:
– Кто тебя так, Джон?
Он выпячивает челюсть и отворачивается.
– Один урод застукал вчера со своей телкой. Врасплох застал. Сейчас еще ничего, было хуже.
Вот мудила-то! Я смеюсь.
– Нет, сто пудов, все как было, так и осталось. – Иду к кладовой и проверяю запасы бухича. Там пусто, как и всегда. Захлопываю дверь. – Мы сегодня гуляем. Затарься, а я сгоняю пока по делам.
Джон кивает.
– Особенный повод?
– Ага, помолвка. Сделай все красиво, чтоб без дешманского пойла. – Я иду к передней двери, а Джон смеется мне в спину. Обернувшись, я вижу, что этот гондон еще лыбится. – Че ты ржешь? – спрашиваю, возвращаясь в кухню.
Джон мотает головой.
– Так че не ржать-то, Эйса. Ты и женитьба?
Я смеюсь… а потом ебашу его по левой стороне рожи.
Время он мое, понимаешь ли, тратит.
Глава двадцать пятая
Картер
Иду к машине на парковке, не чувствуя под собой ног. Падаю на сиденье, хватаюсь за руль и откидываю голову на подголовник.
Я потерял границы, потому что линии, к черту, размыты. Я стараюсь выполнять задание и в то же время из-за Слоун сомневаюсь, тот ли путь выбрал. Кем я сейчас был: Картером или Люком? А может, Люк становится Картером?
Как не быть собой рядом со Слоун, просто не знаю. Мне столько хочется ей рассказать. Столько сделать для нее. Открыть правду.
С другой стороны, расскажи я о себе, зачем пришел в ее дом – и под угрозой окажется все. Моя жизнь, жизнь Райана и, возможно, ее собственная. Чем меньше Слоун знает, тем лучше.
Уронив голову на руль, я пытаюсь вообразить масштабы той бури дерьма, что на нас надвигается.
Я хочу быть со Слоун, быть с ней как Люк, но этому не бывать, пока мы не нароем достаточно улик, чтобы навсегда упрятать Эйсу за решетку. А убрать его не выйдет, пока он на чем-нибудь не проколется. Эйса очень осторожен. Он оказался неожиданно умен.
Чем дольше мы возимся с расследованием, тем больше опасность для Слоун. С другой стороны, я достаточно успел узнать Эйсу и могу сказать: уйти от него сейчас – худшее, на что может решиться Слоун. Просто так он ее не отпустит. Отомстит, да еще и на брате отыграется.
Пока Эйса на свободе, Слоун никуда от него не деться, а ее плен может продлиться еще несколько месяцев.
Снова откидываюсь на спинку сиденья и берусь за телефон. Как на грех, пришло два сообщения от Эйсы.
Эйса: «Ты где?»
Эйса: «Едем пожрать в обед. «У Перальты». Подыхаю с голоду».
Несколько секунд я тупо смотрю на сообщения. Это на него не похоже. Обычно по делу Эйса со своего номера не пишет, а значит… он реально хочет просто поесть?
Я: «Буду в десять».
* * *
Двенадцать минут спустя я пробираюсь через рестик к столику Эйсы. Подсаживаюсь к нему, а он смотрит в экран телефона.
– Даров, – произносит он, не поднимая головы. Дописывает сообщение и откладывает наконец мобилу. – Вечером занят?
Качаю головой и утыкаюсь в меню.
– Не-а, а что?
Даже не глядя на Эйсу, я замечаю ухмылку, с которой он достает из кармана какой-то предмет. Опускаю меню и вижу на столике перед собой шкатулку.
Ювелирный футляр.
Какого хера?
Эйса приподнимает крышку и протягивает коробочку мне. При виде кольца внутри у меня все начинает зудеть от ужаса. Он что, предложение делает?
Сдерживаю смех. Да у него крыша поехала, если он думает, что Слоун согласится. А еще он плохо ее знает – это кольцо не для нее, слишком броское и вульгарное. Ее стошнит от такого.
– Предложение делаешь? – говорю, вернув ему футляр и снова берясь за меню. Веду себя так, будто мне по барабану.
– Нет, уже сделал. Сегодня отмечаем.
Я резко поднимаю взгляд.
– Она согласилась? – Вот уж не думал, что можно кивать так заносчиво. Выдавливаю из себя улыбку. – Поздравляю, че. За такую девку надо держаться.
Почему она утром ничего не сказала? С какой стати согласилась за него выйти? Да просто выхода для себя не увидела: не в том она положении, чтобы отказывать Эйсе. Безопаснее было ответить «да». Хотя мне от этого не легче.
Я только не понял, почему Слоун меня не предупредила.
Эйса тем временем прячет кольцо в карман куртки.
– Да, стоит, – говорит. – Она героин.
Выгибаю бровь.
– Героин?
Эйса отмахивается от вопроса и подзывает официанта.
– Я буду пиво. Любое, главное, не бутылочное. И чизбургер, чтобы полный фарш.
Официант смотрит на меня.
– То же самое, – говорю.
Мы отдаем меню, и тут у меня в кармане вибрирует сотовый. Наверное, Далтон. По пути сюда я написал ему, что еду обедать с Эйсой. Не знаю, зачем меня пригласили, пусть напарник знает, где я. Тем более после того, как Слоун назвала во сне мое имя. Я почти не сомневался, что, согласившись приехать, подписал себе смертный приговор.
Отхлебываю воды из стоящего на столике стакана.
– Ну, и когда тот самый день?
Эйса пожимает плечами:
– Хэ-зэ. Скоро, наверное. Хочу забрать Слоун из этой засранной халупы, пока она не пострадала. Ни одному рылу рядом с ней не доверяю.
Ты смотри, какой заботливый. Опоздал всего-то на день. Впрочем, Джон не проболтался.
– А я думал, ей там нравится, – вру я. – У вас разве не свободные отношения?
Эйса прищуривается.
– Ни хуя не свободные! С хрена ли?
Я со смехом начинаю приводить доводы, почему мне так могло показаться:
– Ну, взять ту же Джесс. Ты ебал ее у себя в спальне. Та телка в бассейне…
