Владислав Геннадьевич, вы знали, что у Иллариона есть любовница? – спросила я.
– Нет, не знал, – тон Черноземельникова стал удивленным. – Странно…
– А что тут странного?
– Да то, что Лиза следила за каждым его шагом, как же он…
– А про то, что они собирались разводиться, вы тоже не знали? – спросила я.
– Разводиться? – переспросил бизнесмен.
– Ну да, разводиться. Точнее сказать, это была инициатива Иллариона. Он об этом предупредил Елизавету накануне того дня, когда произошло убийство. Домой он ночевать не пришел, а остался у своей любовницы.
В трубке воцарилось молчание.
– Ну, в общем-то… – наконец, произнес Черноземельников. – Это, по большому счету, для меня не является такой уж большой неожиданностью.
– Вот как?
– Да. Хотя, по правде говоря, я не думал, что Илларион решится на такое.
– Почему же? – спросила я.
– Ну, потому что такой поступок не совсем в его духе, что ли. Я знал, конечно, о том, что происходило в их семье. Но я думал, что они как-то притерпелись, притерлись друг к другу. Однако я могу понять Иллариона. И принять его решение. Я ведь знаю характер Лизы. Не каждый бы мужчина смог выдержать такое давление. И постоянные скандалы, никому такой жизни не пожелаешь. Не поверите, но я сочувствовал Иллариону, хотя он мой зять, а Лиза дочь. Но вот что касается развода, то… как разводиться, если есть дочка, Кристиночка? Как маленький ребенок переживет такую ситуацию? Завести любовницу – это одно дело, а вот разводиться…
– Ну, очевидно, что ситуация в семье обострилась настолько, что Илларион уже не мог поступить по-другому, – высказала я свою точку зрения. – Ведь не с бухты-барахты он принял такое важное решение.
– Да все я понимаю, Татьяна Александровна, и Иллариона понимаю и даже не осуждаю, но развод… Нет, этого я не принимаю! – решительно сказал Черноземельников.
– Но ведь вы, Владислав Геннадьевич, тоже разошлись со своей первой супругой, матерью Елизаветы, – заметила я. – Она осталась с ребенком одна. Разве не так?
– Конечно, не так. Вы ведь не знаете, что произошло в моем случае.
– Да, это верно. Но внешне ситуации, что ваша, что ситуация вашего зятя, похожи, – сказала я.
– А вот это не так! – стоял на своем Черноземельников. – Наши ситуации нельзя сравнивать.
– Но ведь у вас тоже был ребенок, когда вы разошлись, – возразила я.
– Елизавета к тому времени, когда я разошелся с ее матерью, была достаточно взрослой.
– Да, но подростковый возраст тоже таит свои опасности.
– Татьяна Александровна, я разошелся со своей супругой, но Лизу я не бросал. Я продолжал ее содержать, она окончила университет, она имела все, что только могла пожелать. Я тоже хотел быть счастливым, поэтому нашел себе женщину, которая меня устраивала.
– Понятно, Владислав Геннадьевич, однако, возможно, что и Илларион, ваш зять, тоже так считал. Чем каждый день терпеть скандалы, не лучше ли устроить свою жизнь с девушкой, которая является полной противоположностью первой супруге? И ребенку, дочке тоже будет хорошо в спокойной обстановке. Разве не так?
– Да вы просто не знаете Лизу! Она ни за что не разрешила бы забрать Кристину! Тем более в новую семью. Лиза… она не дала бы спокойно жить ни Иллариону, ни его девушке.
– Я видела эту девушку и говорила с ней, Владислав Геннадьевич. Она очень добрая и спокойная.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь. Ведь после Лизы… Видите ли, я жил вместе с дочерью почти восемнадцать лет. И видел все ее выходки. В подростковом периоде она такое вытворяла! Алкоголь, непонятно какие компании. Но, к счастью, Лиза взялась за ум. Но вот что касается девушки Иллариона, то Кристину им Лиза не отдала бы ни за что. То есть не отдала бы в его новую семью. Видеться с дочерью Илларион, конечно, мог бы. Никто не вправе препятствовать общению. Но Лиза устроила бы им веселую жизнь. Кстати, Илларион – очень хороший отец. Лиза… она не находила должного контакта с дочерью. Но теперь это уже не важно…
– Но жизнь продолжается. Может быть, все еще сложится, и Кристине будет хорошо в любящей семье.
– Не надо так далеко загадывать, Татьяна Александровна. Не исключено, что Илларион, возможно, и не задумается о новом браке, как знать.
– А вы не думаете, что в свете всего Илларион мог убить Елизавету? – Я решилась высказаться откровенно.
– Нет, этого не может быть, – решительно заявил Черноземельников. – Он не такой человек, который способен на убийство. Он… он прямой и честный человек. Я знаю, что говорю. Я за него ручаюсь. Да, Татьяна Александровна, завтра похороны Лизы. К сожалению, после обеда, ближе к вечеру. Раньше не получается, тело не отдают…
– Я обязательно буду, Владислав Геннадьевич, – сказала я. – И еще вопрос. Вы не знаете телефона Валентины, подруги Лизы? Или хотя бы ее фамилию?
– Нет, не знаю, к сожалению, – откликнулся Черноземельников.
Я с ним попрощалась, села в машину, завела мотор и поехала. По пути я заехала в супермаркет: нужно было пополнить запас продуктов, а если быть точной, то закупить все полностью. Я припарковалась на свободном месте, зашла внутрь и начала обходить отделы, выбирая необходимые продукты и товары. Нагрузив тележку полностью, я отправилась к кассам. Как всегда, не обошлось без инцидентов по поводу несоответствия цены на продукт в отделе и на кассе. Но, к счастью, на этот раз мне долго ждать не пришлось: вторую кассу занял еще один консультант, и дело пошло быстрее.
Дома я выгрузила продукты из пакетов и распределила их на полках холодильника. С ужином особенно заморачиваться не хотелось, и я, недолго думая, положила на тарелку творог, добавила сметану, нарезала укроп и зелень петрушки и сверху посыпала этой смесью. Потом я приняла душ и легла спать.
Проснувшись утром, я первым делом посмотрела на часы: восемь утра. Ну, ничего, нормальное время для пробуждения. Хотелось еще некоторое время полежать в постели, но я себе этого не позволила, потому что предстояло много дел. Я отбросила одеяло в сторону, подошла к окну и раздвинула шторы. За окном было солнечно и безоблачно.
Из спальни я прошествовала в ванную и приняла контрастный душ, после чего интенсивно растерлась жестким полотенцем. Теперь – небольшая разминка, чтобы не терять физическую форму, и можно отправляться на кухню.
На завтрак я решила пожарить яичницу с ветчиной. Пока она готовилась, я нарезала огурцы и помидоры и измельчила зелень. После завтрака я сварила кофе и, не торопясь, выпила его. Хотела еще выкурить сигарету, но не стала тратить время. Обычно в то время, когда я наслаждаюсь
