Книга Ледяное небо Криона - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Один, звероподобный и совершенно не обезображенный интеллектом, просто сжал и поднял кулаки, выставив вперёд. Также вперёд торчало и его хозяйство, скрытое в штанах, мужик успел возбудиться в предвкушении развлечения.

Второй сделал шаг в бок и положил руку на кобуру. Он был разговорчивее.

— Ша, парень. Баб здесь мало. Тем более — новеньких, не щупанных. Сбереги здоровье, не будь жлобом. Поделись с парнями.

Его женилка тоже распирала комбинезон — как только застёжки не порвались.

Макс выстрелил в выпуклость на одежде, не вступая в дальнейший диалог. Метил чуть ниже, чтоб пуля не убила, но оскопила нахала. Сделал примерно то, что предлагал в харчевне.

Тот выпустил револьвер и схватился обеими руками за промежность, взвыв громче пожарной сигнализации. Между пальцами просочилась кровь. Завалился на бок. Звероподобный оказался разумнее и убрал руку от кобуры при виде ствола, направленного ему в переносицу.

Янис распахнула дверь. Сориентировавшись, забрала револьвер у ухажера, оставшегося на ногах, затем у героически павшего.

— Сокровище! — Макс не добавил «моё», чтоб не возобновлять неуместный спор. — Позови-ка того уважаемого господина с одним глазом. Пусть наведёт порядок. А я посторожу джентльменов.

— Тебе конец… выкидыш шестинога… — промычал раненый. — Пи##ец тебе!

«Это не пипец, это не пипец, это всё пока что лишь отстой, но не пипец», — вспомнились слова из мультфильма «Зерцало», виденного незадолго до вылета на Крион.

— Ты даже не представляешь, сколько раз за последние годы мне предрекали финиш. Как видишь, стою живой и здоровенький. А ты истекаешь кровью с отстреленными яйцами и не можешь придумать ничего оригинальнее.

Приведённый Янис одноглазый администратор первым делом осмотрел дверь — не поломана ли.

— Не успели, — заверила лётчица. — Только начали биться в неё.

Он забрал оба револьвера.

— Только не возвращай их этим долбанутым! — попросил Макс.

— Зачем? — удивился циклоп. — Штраф за нарушение порядка.

На уцелевшего рявкнул «вали!», и тот благоразумно ретировался. Стерилизованного взял за ногу и без затей утащил по полу как мешок с картошкой.

Если нравы на Крионе Макс про себя характеризовал фразой «это фронтир, детка», то в пиратском сообществе они были ещё проще.

Глава 11

После ультиматума «перенеси рюкзак в мой номер» Янис упёрлась Максу кулачками в грудь.

— Ты действуешь по принципу: раз спас девушку от изнасилования, сам её вправе трахнуть, хочет она того или нет.

— По крайней мере, я один, — не в силах всё переводить в шутку, он дал волю раздражению. — Да, блин! Можем спать попа к попе, но вместе, как пара. Думаешь, мне долго ещё позволят отстреливать причиндалы местным охотникам до твоих прелестей⁈

— Ты видел, когда пьяный был. Некрупные у меня прелести, — чуть сникла Янис. — Ладно…

— Осмелеешь — покажешь трезвому. А пока переселяйся и валим. Вечереет. Здесь есть что-то типа варьете. Если подстреленный и его дружок задумают разборки, пусть нас не будет в гостинице. Эх-х-х…

— Что?

— Ну почему ты не послушалась, не соскочила в Эребусе?

Янис снова подняла руки, но уже не толкалась, а положила ему на плечи.

— Неужели тебе неприятно, что я с тобой? Даже в пиратском вертепе? А мне — хорошо. Потому что мужчина за меня заступается.

Глаза её были близко и почти на одном уровне с глазами Макса. Обуй туфли на каблуках, она станет даже выше ростом.

Несмотря на трогательность момента, подходящего для поцелуя, искусственное создание проблем — лишь бы заставить проявить «рыцарские» качества, естественно, вызвало раздражение.

— Я боюсь за тебя. Не провоцируй новые инциденты, — буркнул Макс, не сделав попытки прикоснуться губами к губам.

Янис, явно разочарованная, скинула пожитки в рюкзачок и покорно последовала за «моим господином».

В силу той же простоты нравов никакого дресс-кода для посещения варьете не требовалось. В низком и несколько душноватом помещении, хозяева экономили на проветривании, ибо оно уносило тепло, поддерживалась прохладная температура. Часть посетителей снимала меховые куртки, оставаясь в штанах на ватном подбое и унтах. Максу и Янис не на что было поменять комбинезоны, только расстегнуть до пупа, соответственно, эта категория зрителей также не страдала от жары. А если холодно — согреет кипис.

Наученная горьким опытом лётчица, едва только сняла маску с лица, жалась к спутнику, всем видом демонстрируя: мы — пара.

В отличие от харчевни, здесь цены кусались под стать заведениям Эхеса. В них, наверно, был включен гонорар артистов.

Большинство номеров составили вокальные упражнения, пением это можно было назвать с натяжкой. Пар шёл изо рта певцов и от аккомпаниаторов. Затем некий чел неопределённой половой принадлежности, то ли комик, то ли то же самое на букву Г, рассказывал плоские анекдоты, понятные только знатокам пиратского быта, но и те отнюдь не угорали.

Публика потихоньку пьянела. Исполнители пустили по кругу кастрюльку для пожертвований в фонд искусства, но большого сбора не добились.

— Макс! Ты сосредоточился, будто собираешься кого-то убить…

— Сейчас… Не мешай. Чтоб вписаться в разбойничью среду после инцидента, нам нужна популярность в массах. Увидишь. На Денеб-14 это называется КВН.

Полуфабрикат задумки был уже почти готов, когда в зал вошла Сталс в сопровождении мордоворота, неоднократно виденного в её компании. Заместитель, любовник или телохранитель — один только персонаж по имени ХЗ может быть в курсе.

Ухватив момент, Макс уцепил девушку за руку и потащил к сцене, к музыкантам. Сунул двадцатку и завладел микрофоном, попросив подобрать мотив по ходу исполнения.

— Что ты творишь?

— Янис! Стой спокойно, на повторах подпевай.

— Не умею!

— Просто открывай рот. Микрофона всё равно не дам, — после короткого приветственного спича в публику Макс затянул: — Гопс-стопс, мыс подошлис из-за углас…

Песня, переделанная под местную фонетику, казалась постояльцам варьете исполненной на языке Криона, но почему-то ни одно слово не могли разобрать. Зато стиль и мотив, удачно выполненные Александром Розенбаумом с закосом под блатняк ещё в 1980-е годы, идеально пришлись по сердцу бандитскому контингенту.

Поддатая публика с удовольствием орала в такт, в смысле — подпевала:

— Гопс-стопс, гопс-стопс, гопс-стопс…

— Песня посвящается романтикам авиации и безупречной Сталс Литус, хозяйке северного неба! — прокричал Макс в подобострастном экстазе, причём только Янис, уже немного изучившая спутника, могла догадаться, что это — сплошной стёб.

Понимая, что верх исполнительского мастерства для музыкантов характеризуется фразой «три аккорда для меня как три рекорда», он извратил ещё две земных песни. Кастрюлька, совершившая новый круг, наполнилась до половины, лабух вернул двадцатку и честно присовокупил несколько мятых купюр, приглашая присоединиться завтра. Завидев большой экран, не задействованный в представлении, Макс прикинул возможность внедрить в пиратском вертепе караоке.

Некоторое количество поклонников, пребывавших в самом благодушном настроении, проводило парочку до комнат в гостинице, где пришлось отбиваться от предложений «продолжить концерт». Если бы здесь ошивались дружки товарища с отстреленной мошонкой, любителей пения собралось слишком много, чтоб затевать драку с фаворитом публики. Макс клятвенно обещал на завтра снова заглянуть в варьете, и парни с немногочисленными подружками отчалили. С улицы грянул «гопс-стопс», в конце — одиночный выстрел как точка после слов «кончай её, Сэмен».

Из кармана комбинезона посыпались купюры — не менее четырёх сотен в общей сумме.

— У тебя талант. Из любой ситуации извлекать профит.

— Ты считаешь, он — единственный? Постараюсь доказать, что таланты бывают разнообразные.

Оптом отправив в игнор все её прежние «не люблю» и «не позволю», Макс привлёк Янис к себе. Конечно, назвать чувства с его стороны словом «любовь» было бы сильным преувеличением. Но и отнести к чистой похоти тоже нельзя.

Янис ему нравилась. И да, вопреки здравому смыслу, он был абсолютно не против её нахождения в анклаве Сталс, какие бы неудобства оно не повлекло.

Ласки перешли во взаимное раздевание. Не прервались походом в душ, порыв к первому сближению иногда важнее гигиены, продолжились в постели, когда губы мужчины нашли очаровательно набухшие соски, а пальцы — влагу в заветном месте… Но за миг до того, как мужчина должен был неотвратимо войти, Янис вдруг сжала бёдра, не пустив в себя, чуть повернулась в сторону. Спросила:

— Почему отец был вынужден отдать бостос?

Макс выбрался из кровати и принялся натягивать термобельё.

— Много в моей жизни было разочарований. Это не самое сильное, но самое обидное. Я же к тебе не только дружком, всей душой потянулся. А ты… Даже из Эребуса сюда рискнула прилететь — чтоб создать ситуацию: