видимо, только-только осознав, что призналась в своих грехах.
— Наш дом? Это мой дом, здесь все сделано на мои деньги! Вообще, как ты смеешь закатывать мне скандал из-за моей неверности, когда сама переспала с десятком мужиков? Кто ты такая, чтобы указывать, что я должен делать?
— Я — твоя жена, если ты не забыл.
— А ты, я смотрю, забыла, откуда я тебя вытащил. Забыла, как твой отец почти разорился и тебе с твоей мамашей уже нужно было самим идти спины гнуть? Ты же согласилась выйти за меня, только потому что боялась нищеты! И вот все, как ты хотела. Я помог твоему папаше, ты купаешься в таком богатстве, о котором и не мечтала, ты за мой счет стала королевой светского общества, а теперь высказываешь претензии? Ты должна радоваться, что живешь так, а не баловать себя мыслями, что твои упреки что-то значат для меня!
— Если ты хотел меня унизить, у тебя это получилось. Ты приравнял меня к земле этими словами. Рома, ты понимаешь, насколько мне больно это слышать?
Вика опустила плечи и часто заморгала, только это не вызывало у Романа ничего, кроме смеха.
— Унизить? Не драматизируй. Таких людей, как ты, унизить не так уж и просто. Твое желание купаться в деньгах настолько сильное, что от гордости осталась лишь мятая обертка. Тебя не унижает то, что я сплю с другими женщинами и то, что я попрекаю тебя твоим прошлым. Куда большую травму ты бы получила, если бы я отобрал у тебя машинку.
— Ты бессердечен, в тебе нет ничего человеческого! — хныкнула Вика и пошла к лестнице. — Рома, такие слова не прощают! — добавила она, когда ее уже не было видно.
Скорее всего, ссора с Викой взбудоражила его, поэтому Роман взял не те документы. Он даже не пересмотрел их, просто решил уехать, чтобы ненароком не столкнуться с женой в одной из комнат и не стать единственным зрителем ее спектакля. Наблюдать за тем, как она ревет или швыряется посудой, ему не очень хотелось.
Роман не испытывал к своей жене ничего, кроме презрения, иногда добавлялась жалость. Она часто выглядела жалкой в попытках управлять им или во всяких скандалах, которые она устраивала, и сама же первая бежала мириться. Характер у Вики был не простой, она вспыхивала, как спичка, да и обычно остывала долго. Многие настрадались от ее переменчивого настроения: и прислуга, и друзья. Только со своим мужем она не могла так обходиться, он бы за бесконечные психи вышвырнул ее на улицу, поэтому Вика научилась справляться со своей злостью. Первые шаги навстречу Роману она делала отменные. Вика любила ругаться, но деньги любила больше.
Через два дня Роману пришлось вернуться в свой дом после работы. Он надеялся справиться быстро и поехать к Марине. Только отчетов, которые он искал, не было нигде в кабинете. Он спросил у горничной, которая убирала этот этаж, она ответила, что еще некоторые документы находятся в их с хозяйкой спальне. Роман крайне не хотел туда идти, но завтра у него должна была состояться встреча, где эти документы были необходимы.
Роман открыл дверь и вошел в свою шикарнейшую спальню. Все в сером и приглушенно-золотом цветах. Здесь было много текстиля, дорогой изящной мебели и стекла, вроде статуэток, ваз и светильников настолько тонкой работы, что казалось свет просачивался из этих стекляшек. И конечно, на кровати сидела Вика в нежно-розовом коротком халатике и расчесывала волосы.
— Не волнуйся, я заберу документы и не буду тревожить твой покой.
— Да ничего, можешь и потревожить, — Вика улыбнулась и поспешила встать. — Все документы в шкафу, посмотри там.
Роман подошел к книжному шкафу и открыл одну створку. Да, все, что ему было нужно, находилось здесь, он присел на кровать, чтобы еще раз убедиться в этом.
— Ром, мы так не хорошо поговорили в прошлый раз. Я очень переживала… Но это же просто ссора, какие часто случаются в семьях, нам надо все забыть, правда?
Роман не слушал, что она говорила и не сильно переживал, что не знал, чего она сейчас ждала от него. Вика, видимо, поняла это и сразу протянула ему стакан с коричневой жидкостью.
— Это твой любимый коньяк, — промурлыкала она и села рядом.
Не хотел Роман этот коньяк, но сделал пару глотков, чтобы она успокоилась. Всучив ей стакан, он уже складывал документы в одну стопку. Вика, как заботливая жена, убирала стакан на стол, Роман хотел встать, но не получилось. Она села еще ближе, так, чтобы, когда она дышала, ее грудь дотрагивалась его руки.
— Рома, — томно прошептала она.
Роман нетерпеливо повернулся к ней и чуть было не врезался в ее лицо. Вика выбрала такую позу, чтобы ему было видно, что ее шелковый халат одет на голое тело, и голову она закидывала так, чтобы ему ничего не оставалось, как уставиться на ее грудь.
— Рома, нам нужно помириться. Нельзя же постоянно злиться друг на друга. Да, мы погорячились, на все можно закрыть глаза, нам же хорошо вместе.
Последние слова Вика сказала ему на ухо и дальше принялась целовать его и в мочку уха, и в шею.
— Вика, — Роман взял ее под руку, чтобы оттянуть от себя.
Вика оказалась проворнее и уже целовала его в губы, так, как она делала всегда. Ее поцелуи были необычайно крепкими и влажными. Ее ладонь, которая прекрасно устроилась на его ноге, поднималась все выше, и в итоге Роман отпустил ее руку, тем самым отказавшись отпихнуть.
Он лежал в роскошных шелковых простынях и смотрел в серую стену с узорами из лилий и завитушек. Роман не до конца понимал, как это произошло, и странное чувство давило ему на горло. Он чуть не вздрогнул от неожиданного касания к его ступне. Нога Вики пошло терлась о его, и в этот момент кольнуло резкое отвращение.
— Ром, — звала его Вика.
— Что?
Роман повернул к ней голову и заметил, как на него уставились ее синие прищуренные глаза.
— Нам же хорошо вместе, правда?
Роман не отвечал на этот бред и даже освободил ногу от ее дурацких покушений.
— Слушай, — продолжала Вика, — я такую машинку недавно увидела, тебе бы тоже очень понравилась…
— Вика, я подарил тебе отличную машину на день рождения всего три месяца назад, она уже тебя не устраивает?
— Устраивает, но если бы у меня еще была и та, было бы вообще супер.
— Хорошо, я подумаю над этим.
Вика чмокнула его в щеку и преспокойно повернулась набок, чтобы спать.
