партнёрами по коалиции «Объединённый фронт», вызванные борьбой наксалитов, достигли такой остроты, что левое правительство ушло в отставку и губернатор ввёл в штате прямое президентское правление.
Надо сказать, что у нас в стране на протяжении долгих лет пытались создать образ Индии как «прогрессивной неприсоединившейся страны», а «госпожу Индиру Ганди» изобразить чуть ли не социалисткой. На самом деле эта усохшая старушенция, которой в Москве ещё в советское время воздвигли памятник, сыграла весьма зловещую роль в индийской истории. Она могла сколько угодно упражняться в антиимпериалистической риторике на конгрессах Движения неприсоединения, но ни в одной стране на Юге Азии американские монополии не чувствовали себя так вольготно и безнаказанно, как в Индии. Она лобзалась с Брежневым, осуждала чилийскую диктатуру и систему апартеида в Южной Африке, а у неё на родине в это время без суда и следствия расстреливали коммунистов и подвергали оппозиционеров, брошенных в застенки, «принудительной стерилизации» (т. е. насильственно кастрировали их). При этом культ Индиры Ганди непомерно раздувался: «Индира – это Индия», и режим при обретал чуть ли не гитлеровский облик.
Усиление репрессий со стороны центральных властей придало лишь новый импульс вооружённому сопротивлению и подтолкнуло трудящиеся массы в объятия наксалитов.
Новые очаги борьбы
После поражения восстания в Наксалбари основным районом действий коммунистических партизан стал дистрикт Миндал. Движение здесь развивалось под руководством Ашима Чатерджи, Сантоша Рана и его брата Михира. Захват земли в опорных базах этого района деревнях Дебре и Гопибаллавпуре начался ещё в начале 1967 года во время предвыборной кампании и продолжался после падения правительства Объединённого Фронта. В мае 1969 года крестьянские лидеры округа порвали с оппортунистической КПИ(м) и встали на учёт в КПИ(мл). В начале сентября того же года в округе начала проводиться линия Мазумдара на уничтожение классовых врагов. И к началу 1970 года на территории дистрикта было казнено свыше шестидесяти крупных землевладельцев. В вооружённой борьбе в Дебре и Гопибаллавпуре принимало участие более сорока тысяч крестьян.
Пламя восстания перешагнуло границы Западной Бенгалии и перекинулось на соседние штаты. Наиболее обширная освобождённая зона возникла в штате Андхра-Прадеш. Она включала в себя территорию площадью более 500 кв миль, на которой было расположено более 300 деревень и состояла из двух «красных районов», соединённых узким коридором. Один, где действовали партизанские соединения под командованием Наги Редди, включал в себя лесной массив, расположенный в долине реки Годавари в дистриктах Варангал, Калимангар и Хаммам Телинганы, где ещё живы были традиции коммунистической герильи конца сороковых – начала пятидесятых годов. Второй район, в Шрикакуламе, контролировался частями полевого командира Сатьянараяна. И Сатьянараян и Редди были в своё время исключены из КПИ(м) за критику руководства, но если Редди стоял за сочетание экономических методов борьбы и вооружённых, то Сашьяраян был убеждённым сторонником «доктрины Мазумдара» и чистого революционного насилия, что послужило в дальнейшем причиной их разрыва. Решающую роль в крестьянском движении здесь играли адиваси племён джатана и савару. Всего на территории Освобождённой зоны в Андхра-Прадеш действовало более ста небольших партизанских отрядов. Именно здесь линия на уничтожение классовых врагов проводилась наиболее последовательно. В марте 1969 года в Шрикакулам прибыл лично товарищ Мазумдар.
Здесь он на практике совершенствовал своё учение о ликвидации классовых врагов. «Уничтожать классового противника должны не приехавшие из города мелкобуржуазные радикалы, а сами крестьяне. Только так крестьянство сможет освободиться от вековой отсталости и забитости». В соответствии с его указаниями в Шрикакуламе были созданы органы народной власти и народные трибуналы, выносившие смертные приговоры врагам народа. В течение 1969 года в округе было казнено сорок восемь таких врагов. Местные наксалиты организовали девяносто девять нападений на полицию, похитили с целью выкупа пятнадцать человек и захватили значительное количество оружия и боеприпасов.
Помимо названных очагов, партизанская война разгорелась также в Ориссе и Бихаре.
«Мечта идиота-2» – ревизионистские партии пытаются перехватить руководство крестьянскими массами
В феврале 1969 года к власти в Западной Бенгалии во второй раз пришло правительство «Объединённого фронта». На этот раз ревизионистские партии, игравшие руководящую роль в коалиции, понимания, какой ущерб может нанести игнорирование требований крестьянства. Чтобы не допустить возникновения новых партизанских очагов на территории штата и подорвать массовую базу наксалитизма, умеренные коммунисты попытались «оседлать» движение за передел земли. Как говорится, лучший способ погубить какое-то начинание – это его возглавить.
КПИ и КПИ(м) принялись поощрять крестьян к захвату земель. Эти «коммунисты» организовывали «марши бедноты» к земельным участкам, превышающим установленную в штате норму, а затем образцово-показательно распределяли эти угодья между безземельными.
Министр внутренних дел второго правительства Объединённого фронта Джиоти Басу, по совместительству генсек «марксистской» компартии, отдал полиции строгий приказ не вмешиваться в трудовые конфликты и захваты земли, организованные по инициативе партий правящей коалиции. Впрочем, вскоре богатые землевладельцы просекли, что если внести в партийную кассу одной из партий «Объединённого фронта» (а ещё лучше в карман кого-либо из партийных вождей) значительную сумму денег, то можно получить статус «прогрессивно настроенного джотедара», «попутчика» и избежать раскулачивания.
Но здесь уже начали возникать противоречия между той партией, которой заплатили, и той, которой не заплатили. И зачастую поле помещика, который внёс пожертвование, скажем, в КПИ, но обошёл своим вниманием КПИ(м), становилось ареной ожесточённых дискуссий, а порой даже схваток между двумя течениями в коммунистическом движении Индии. Одни утверждали, что здешний хозяин реакционер, бяка, и земли его надо бы урезать, а другие, наоборот, всячески доказывали, что он «человек доброй воли».
В отношении наксалитов левое правительство стиралось применять двойной стандарт: в городах, где каждый его шаг находился под пристальным взором средств массовой информации, наксалитов особо не преследовали, зато в сельской местности, вдали от корреспондентов газет и телевидения, членов КПИ(мл) безжалостно истребляли.
Но «скакать верхом на тигре» ревизионистским партиям долго не удалось, стихия вышла из-под контроля. Повсюду в деревни стали конфисковывать помещичье имущество, урожаи, повсеместно возникали народные трибуналы для расправы с классовыми врагами, создавались партизанские отряды. Деревня не хотела зависеть от прихоти калькуттских властей и стремилась защитить свои завоевания, а потому спешно вооружалась. И, естественно, подобные настроения усиливали влияние КПИ(мл). В результате «организованных» и стихийных захватов земли в штате было перераспределено более 300 тысяч акров пахотных земель. Ревизионистам снова пришлось показать своё истинное лицо и выступить против народных масс. Тот же Джиоти Басу отдал приказ о размещении в наиболее горячих точках крупных (до несколько сот человек) полицейских формирований. Когда и это не помогло, он обратился за помощью к центральным властям, призвав на помощь армейский спецназ. В бенгальской деревне вновь воцарился правительственный террор. Показавшее полную неспособность решить аграрный вопрос правительство
