— Нет, спасибо. — Он махнул рукой, указывая на припаркованные на дорожке машины. — И вы можете передать миссис Хагберг от меня, что я был бы признателен ей за то, чтобы она убрала эту толпу как можно скорее. Они мне мешают.
— Чем? — Мия огляделась. — Это была небольшая проселочная дорога, по которой почти никто не ездил, и все машины были припаркованы на обочинах. Вполне достаточно места, чтобы проехать даже грузовику.
— Я живу здесь, в этом тихом уголке, чтобы наслаждаться миром и покоем, — ответил Торессон. — Если бы я хотел, чтобы по этому склону ползала на четвереньках толпа людей и в любое время суток приезжали и уезжали вонючие драндулеты, я бы остался в городе.
— Мне жаль, что вы так считаете, но у нас есть разрешение полиции парковаться здесь все лето. И к вашему сведению, моя бабушка скончалась еще в феврале. Теперь это моя собственность, и раскопки полностью на моей земле, поэтому они никоим образом не будут посягать на вашу частную жизнь. Если у вас возникнут еще какие-либо жалобы, вам придется обратиться с ними в музей.
Не попрощавшись, она зашагала прочь, ругаясь себе под нос. Какой невыносимый человек! Кем он себя возомнил?!
— Что стряслось? У тебя такой вид, словно ты сейчас кого-нибудь убьешь. — Хокон, острой лопатой снимавший дерн квадрат за квадратом, прервал работу и посмотрел на Мию. Он полагал, что за обедом мир был восстановлен и они вроде нашли общий язык. Ему казалось, что они могли бы работать в согласии — только бы ему не забывать, что она принимает участие во всех решениях. Но теперь ее глаза сверкали ледяными осколками, а сама она, казалось, дымилась от злости.
— Рольф Торессон — вот в чем дело. Полная и абсолютная самонадеянная задница!
— Какой еще Рольф? — Хокон не мог припомнить никого с таким именем среди своей команды.
— Видимо, мой сосед. Где-то там его дом, — Мия махнула рукой на запад, — и у него хватило наглости прийти и пожаловаться на машины, припаркованные у моих ворот, и на то, что по склону, видите ли, «ползают люди». — Она оглянулась вокруг. — Нет, честно, разве похоже, что тут кто-то шумит?
Справедливости ради, при валке деревьев шум был, но такое могло случиться где угодно — время от времени деревья требовалось вырубать, — да и продолжалось недолго. Что касается людей, то они болтали и смеялись, но делали это негромко.
Хокон оперся на лопату.
— Он действительно немного… перегнул палку. Ты встречалась с ним раньше?
— Нет, никогда. И бабушка о нем не упоминала. Тоже мне сосед, ха! Он даже не знал, что она умерла.
— Тогда, наверное, он просто мерзкий старый хрыч. Мы не делаем ничего противозаконного, так что пусть жалуется сколько угодно. На всякий случай: ты знаешь, где точно проходят границы твоего участка? Чтобы мы не забрели на его территорию.
— Да, по всему периметру стоит забор. Прошлым летом по бабушкиной просьбе я его проверяла, и хотя в некоторых местах доски шатались, ни одна не упала. И, как я уже говорила, я возьму у адвоката карту, чтобы показать, где проходят остальные границы.
— Хорошо-хорошо. Ну и забудь о нем. Зануда и ужасный брюзга.
— Да, ты прав. — Она глубоко вздохнула. — Это просто… И все-таки я не должна позволять ему наезжать на меня. Ладно, покажи, с чего начинать.
Усмехнувшись, он не смог удержаться, чтобы не поддразнить ее:
— Я думал, ты здесь главная.
Мия прищурилась, глядя на него, а затем ткнула его локтем под ребра.
— Ха-ха, очень смешно. Ты просил меня помочь тебе на раскопе, так что я позволю решать тебе. Но только сегодня.
— Мило с твоей стороны. — Он отскочил в сторону, спасаясь от очередного тычка острым локтем. — Я просто снимаю верхний слой почвы, а затем мы сможем начать выбирать грунт. Согласно предположениям Томаса, прямо под нами должно оказаться строение. По его данным, здесь наблюдается аномалия.
— Отлично! Не терпится начать. Я до смешного взволнована и не позволю каким-то старым нытикам испортить мне удовольствие. — Мия взяла совок.
— Вот это отношение! Хвалю.
Воткнув лопату в мшистую землю, Хокон почувствовал, что тоже очень взволнован раскопками. Ему не терпелось поскорее увидеть первые находки.
ГЛАВА 12
Кери остановилась у широкой двери, ведущей в дом, ошеломленная огромным количеством людей, а также шумом, который поразил ее почти как нечто осязаемое. Она совсем забыла, что должен был состояться пир в честь вернувшихся героев. Не то чтобы они были героями в ее представлении, но все же…
Люди Хокра сидели на скамьях у стен вместе со своими женщинами и детьми. У самого Хокра было особое резное кресло с подлокотниками, стоявшее в торце комнаты с парой скамеек по обе стороны, видимо для самых уважаемых членов семейства. Столы на козлах ломились от всевозможных блюд, от них поднимались легкие облачка пара, наполняя зал аппетитными запахами. Свинина, приготовленная различными способами, ветчина, глазированная медом, вроде той, которую несла Тайра, жареные оленина и курица, а также несколько видов рыбы и сыра теснились вместе с ячменным хлебом, овсяными лепешками и большими кусками масла. Было легко заметить, что стояла осень — единственное время года, когда еда была в изобилии. Желудок Кери голодно заурчал.
Йорун спряталась за ее подол, но Кери мягко потянула ее вперед, ободряюще улыбнувшись.
— Все будет хорошо. Я никому не позволю тебя обидеть.
Она заметила Эйсе и подвела девочку к ней.
— Простите, куда мне посадить малышку?
— Э-э… Она обычно просто бродит вокруг. Девочка не ест вместе со всеми, но, возможно, по случаю пира… Лучше спроси ярла.
Кери глубоко вздохнула и потянула Йорун за собой к столу, за которым сидели Хокр и Рагнхильд. У них двоих были керамические тарелки и рога для питья на серебряных подставках, в то время как остальным приходилось довольствоваться деревянными тарелками и чашками. Кери заметила, что Рагнхильд надела почти все украшения, которые Хокр привез в качестве своей части добычи, но лицо женщины по-прежнему оставалось недовольным, а жесты, которыми она обменивалась с мужем, ясно показывали, что супруги находятся не в лучших отношениях.
— Прошу прощения! — изо всех сил, но безуспешно Кери старалась перекричать общий шум, и тут Хокр случайно поднял голову.
При виде ее и Йорун его лицо осветилось такой доброй улыбкой, что на мгновение Кери забыла, зачем пришла. Забыла, что теперь он ее хозяин, а она его пленница. Но затем его голос разрушил чары, и она вернулась к реальности.
— Да? Ты хотела поговорить со мной?
Рагнхильд посмотрела на Кери, затем на мужа.
— Она рабыня и должна открывать рот, только если с ней заговаривают.
— Леди Керидвен не рабыня, а заложница, — возразил Хокр. — Весной я планирую взять за нее выкуп. С ней нужно хорошо обращаться.
