столы стояли на правительственных дачах, да и то, вытаскивали их на свет Божий только тогда, когда встречали торжественно какие-то важные делегации. А сейчас таким столом могут похвастаться только избранные. Ему лет двести, если не…
— Этому столу двести восемьдесят лет.
— Это известно?
— Мастер вырезал дату его изготовления рядом со своим клеймом.
— Так даже известно, кто этот мастер?
— К сожалению, его делали в Париже. Несколько революций изрядно подпортили архивы многих гильдий. Мебельщики относятся к их числу.
— А жаль.
— Не знаю, какое это имеет значение?
И, действительно, какое? Сам стол был сделан так добротно, что его качеству могут позавидовать многие современные произведения столярного искусства. Такой не найти в каталогах известных фирм, что-то подобное мелькало на сайтах мастеров-индивидуалов, но все равно, было в этом гиганте что-то от тех времен, когда Гаргантюа и Пантагрюэль закатывали свои легендарные пиры в добром городе Париже.
Стол был изысканно сервирован, хотя блюд на нем не было — только бутылки воды и алкоголя, а около стола стояло всего три стула с высокими спинками. Хозяина — по центру и два по бокам, справа и слева. Собственно, стульями назвать это не поворачивался язык. Это были старинной работы кресла, сделанные в одном стиле, покрытые одинаковой резьбой, вот только центральное выглядело не просто как кресло, а как настоящий трон. Резьба изображала переплетающиеся лоз винограда и лилии, а спинки заканчивались изящными точеными башенками.
— Это тоже Франция?
— А вот этот набор действительно раритет. Он принадлежал королеве Изабелле, можно сказать, ее повседневное кресло и стулья для ее детей.
— Вот как?
— Наверное, он обошелся вам в сумасшедшую сумму, — ляпнула Алена и тут же смутилась, она ведь сама хозяину обошлась в очень сумасшедшую сумму. Ответ был в недоуменном пожатии плечами, мол, какие там расходы…
Часы, старинные, добротные, с маятником и боем гулко пробили одиннадцать раз. До нового года осталось всего час времени.
— До Нового года только час, как приглашенная снегурочка, я обязана что-то спеть…
Алена должна была напрячься и отрабатывать по программе, но работать было не для кого, разве что для этого, довольно странного хозяина. Странность заключалась не в том, что Новый год он проводил с певицей тет-а-тет, такое уже случалось, даже трижды. Странность была в том, что кроме них никого больше не было — ни одного человека. Такой тет-а-тет могли себе позволить некоторые эксцентрические личности, но дома, до определенного момента всегда кто-то оставался: прислуга, повар, официант, ну кто-то, без кого праздник неосуществим. Да, охрана в конце-концов! Охрана остается у таких людей всегда. Ее нельзя так просто взять и удалить. По себе же знаю. У них такие пункты в договор забиты, что без них никак! Простите, в туалет невозможно порой пойти без охранника, особенно, если на это есть серьезные причины.
И тут раздался звонок ее особого мобильного. Того самого, это звонила ее врач-охранитель, она же похудательница, Елпа, Елена Павловна Мотовиленко. Сука хахляцкая, нашла время звонить! Вот не подниму трубку и все тут…
— Вам звонят?
— Минуточку, простите меня.
— Да, да, я пока подам еду.
Вот так вот, сам хозяин будет подавать еду, здорово, значит, посуду меня мыть не заставит, и на том спасибо!
Звонок повторился, так же нагло и настойчиво. И какого дьявола взяла этот хренов мобильный с собою? Виктор поднялся и вышел, Алена тут же сняла трубку.
— Аленочка, с Новым годом вас, вы все помните, ничего не забыли? Успели поесть перед тем, как поехали на праздник? Что у вас на столе?
— Я же говорила, меня не надо беспокоить. — Алена собрала все силы, чтобы не взорваться и не послать эту Елпу к еб…й матери, однажды уже послала, правда, потом извинялась и тут же стала платить в полтора раза больше.
— Алена, вы же знаете, я беспокоюсь о вас. Если вы не будете делать так, как мы договорились, вы никогда не похудеете. Вам же самой это нужно, в первую очередь.
Алена поняла, что Елпа встала на тропу нотаций. А с этой тропы невозможно было ее сбить. И дай Бог, чтобы эта нотация продлилась пять минут всего. Со своей безлимитки она впивалась в плоть и мозги Алены так, что свет быстро меркнул, а мир становился маленьким, жалким и все пронизывало чувство беспомощности. И Алена тут же соглашалась на все, чтобы только она отстала. А она не отставала, пока наконец Алена не начинала понимать, что сама хочет именно то, что от нее требует Елпа. Как у этого, англичанина, когда героя расстреливают не тогда, когда он стоит в оппозиции к власти, а когда с властью становится в один фронт.
— У меня…
— Алена. Вы должны помнить, что на сто грамм мяса должно приходиться в три раза больше овощей! И еще, делайте перерывы, а, главное, не забывайте правило пятерни, ну вспомнили?
— У меня сейчас работа. Не звоните, Елена, очень прошу, трубку поднимать не буду.
Алена нажала кнопку разсоединения, и сама не поверила, что сумела это сделать. А что тут такого? И тут Алена осознала, что вот эти нули, которые стоят в контракте — самое лучшее лекарство от этих паразитов, которые за твои же деньги делают тебя лучше и красивее. За мои кровные заработанные деньги. Не буду работать, хер тебе обломится, Елпаты долбанная! И на этой ноте Алена сделала то, чего не делала никогда, и от чего ее Елпа заговаривала постоянно: она отключила этот мобильный.
Тут появился Виктор. Он вез столик, на котором покоились судочки с едой. Столик с напитками находился по левую руку от гостьи. Алена смотрела, как просто на столе возникают пиршеские блюда. Одно за другим.
— У меня есть предложение. И вы мне, как хозяину, надеюсь, не откажите.
— Я вся во внимании.
— Давайте, перекусим, проведем старый год, ну, а потом встретим новый. Согласны?
— Ничего против не имею…
— Тогда рекомендую вам начать вот с этого…
Виктор поднял крышку. Это была фаршированная рыба. Конечно, не такая вкусная, как делает Лера, Аленкина домохозяйка, но тоже фаршированная рыба. Как говорится, фаршированную рыбу любят даже антисемиты. Что же. Спиртным придется обеспечивать себя самостоятельно. Что тут у нас? Вот это будет хорошо. Семьдесят четвертый год, Франция. Хороший был год для белых вин.
— За старый год!
— За старый год, — эхом отозвался Виктор.
Бокалы соприкоснулись, издали еле слышный звон, потом вино приятно охладило горло. А потом пришел черед рыбы. Алена съела небольшой кусочек и поняла, что что-то не то! Что же? Что же?? Что
