не бегай, не таскай сюда ирренций ни на себе, ни в себе. Тут чисто. Би-плазму есть будешь?
Фрисс не сразу понял, что ему предлагают, - так захвачен был будущими приключениями. Не каждый день попадаешь в легендарный поиск! Это не хранилище в Змеиных Норах… «Ох ты!»
Он вытряхнул на ладонь кусочек Би-плазмы – вязкой бесцветной массы, контейнер с которой Гедимин достал из-под рилкаровой плиты. Би-плазма была и повседневной, и праздничной едой сарматов, совершенно безвредной – и совершенно безвкусной. Съев Би-плазму, Фрисс сразу задумался о том, какие припасы надо взять с собой из Замка. Нельзя же объедать Гедимина, и нельзя есть это вещество каждый день – оно в глотку не полезет!
- Гедимин, я только помогу Гвеннону – и сразу вернусь, - пообещал он. – В середине Айкени или даже раньше я найду тебя. Как сюда дойти от окраины?
- Будем выходить – запомни дорогу, - ответил сармат и каким-то образом съел Би-плазму, не снимая шлема. Фрисс решил пока таким фокусам не учиться, разве что соберётся сходить в Гиблые Земли – там такое умение понадобится…
- Гедимин, а что ты такое делаешь? Какой-нибудь прибор? – с любопытством спросил он, глядя на искры, летящие из-под пальцев сармата. Пахло плавленым фрилом и гарью.
- Так, цацки, - пожал плечами Гедимин и показал несколько странных украшений, приваренных к его скафандру. Собранные из мелких обломков каких-то приборов, стекла, камня, фрила, толстой фольги, они по форме напоминали то летающие корабли, то странных механических тварей, то древние машины… Одна из них выглядела как чёрно-жёлтый трилистник – яркая и жутковатая штуковина.
- Это наградные, за сбитые корабли, - неохотно пояснил сармат, увидев интерес в глазах Речника. – Бывают наградные за работу. А кто-то просто носит цацки. Их многие делают, чтобы инструмент не простаивал, и навыки не пропали.
- Чтобы хорошо чинить станцию, если вдруг придётся? А эта жёлтая штука – она означает что-нибудь? – с любопытством спросил Речник. Гедимин кивнул, откладывая незавершённую «цацку», и перевернул трилистник другой стороной. Она была чёрной, только под тремя стеклянными пластинками зеленели три набора цифр. Цифры были обычные, знакомые Речнику, а вот опознавательные значки рядом он прочитать не смог.
- Сам знак мы называем Звездой Урана. А это мой счётчик, - пояснил сармат, проведя пальцем по цифрам. – Столько раз мне пришлось войти в работающий альнкит… столько раз я взрывался… а это общее облучение. Такие есть у всех, кто лезет внутрь альнкита.
- Но как там выжить?! Он же раскалённый, как недра звезды! – поразился Фрисс, осторожно дотронувшись до трилистника. «Всё-таки странные существа эти сарматы…»
- Век бы туда не ходил, - пробормотал Гедимин и вернулся к работе. – Два взрыва, и если бы не скафандр…
- Гедимин… Это, наверное, можно сразу заносить в летописи, - сказал Фрисс и посмотрел с надеждой. – Тебе пять тысяч лет, ты видел Применение, видел недра альнкитов и ещё уйму всякого. Расскажи что-нибудь… о сбитых кораблях хотя бы! Или об альнкитах…
Сармат тяжело вздохнул и ссыпал детали обратно в углубление на плите.
- Не уверен, что тебе это нужно. Ты уже пришёл в себя?
- Да. Спасибо тебе, Гедимин. Прости, если чем задел, - Фрисс понял, что ему пора уходить. Он подобрал сумку и плащ, надел перевязь с мечами (мечи пахли странными веществами со станции, но ни капли крови на них не было) и выбрался наружу. Гедимин вышел следом, наглухо закрыв за собой дверь.
Они были не на земле, как всё это время думал Фрисс. Между ними и мостовой было два этажа полуразрушенного здания. Гедимин выбрал укрытие так, чтобы крысы не могли добраться туда, но и человеку очень непросто было прыгать по скользким оплавленным уступам и качающимся осколкам. Гедимин, к изумлению Речника, спустился быстро и бесшумно и протянул ему руку.
- Гедимин, я сам попробую, тут тренировка нужна, - покачал головой Фрисс и всё-таки слез на землю. «Ага, вот такое здание с раскрошенной стеной и странными округлыми окнами на первом этаже,» - проговорил он про себя. «А сколько этажей над третьим – считать собьёшься!»
Они выбирались из города странными тропами, то по закрытым дворам, то по широким улицам-ущельям между горами домов, - Гедимин показал Фриссу самую чистую от ирренция дорогу, заодно свободную и от крыс. А с одним-двумя бурыми разведчиками он справится.
- Не могу дождаться, когда мы всё тут перероем! – сказал Речник, когда крысиные норы остались позади, и мёртвый камень сменился причудливыми растениями. И словно они отходили прочь от огромной глыбы льда – с каждым шагом воздух теплел. Из вечной ледяной осени мёртвого города они возвращались в речное лето. Гедимин молчал, Речник даже не видел его глаз – он опустил на прозрачный щиток вторую пластину, тёмную, защищающую от излучения. Сармат был очень осторожен с Сидженом…
- Запомнил дорогу? – только и спросил он. – К подстанции не ходи. Там рядом разрушенный завод – настоящий крысятник.
- Подстанция! – спохватился Речник. – Гедимин, я забыл тебе сказать… Вчера крысы – до того, как на меня напали – ссорились между собой и кричали что-то о станции. Как там… «вся мощь станции, звёздный огонь»… Это не может относиться к твоему поиску?
Он осёкся. Даже сквозь тёмный щиток было видно, что сармат смотрит на него как на безумца, с испугом и жалостью.
- Зря недооценивают ЭСТ-излучение, - тихо сказал Гедимин самому себе. – Странно оно влияет на мозг… Мне такое и с ожогами не мерещилось…
- Гедимин, я своими ушами это слышал! – начал доказывать Фрисс, но
