хоть слово, Дилайла вдруг села на корточки, зашелестев тканью, и потянулась к Ватсону:
– И про тебя я тоже наслышана. – Ее голос изменился, она заговорила искренне и дружелюбно. – Ты самый милый комочек шерсти на свете.
К моему глубочайшему удивлению, Ватсон не попытался избежать ее поглаживаний. Не рычал, не пятился назад, не скалился и не пытался укусить ее за руку. Он просто сидел с высунутым языком, улыбался и позволял себя гладить.
Впервые за время нашей дружбы у меня возникло желание наступить на кончик его хвоста. Кажется, Дилайлу привлекали мужские представители всех видов. Я чувствовала себя так, словно меня предали.
Все еще лаская Ватсона, Дилайла взглянула на меня снизу вверх, а ее рыжие локоны упали сначала на ее плечи, а затем за спину.
– Вы выбрали себе образ? Я могу подобрать что-нибудь и для вашей собачки, чтобы ваши образы гармонировали. Как его зовут?
– Ватсон. – Удивительно, как я смогла понятно произнести это со стиснутыми зубами. – Но мы пришли не для того, чтобы фотографироваться.
– Нет, именно для этого. Если вы хотите, чтобы я ответила на ваши вопросы. – Она просто улыбнулась, похлопала Ватсона по голове и встала. – И я полагаю, что вы пришли, потому что тот странный хлюпик Поли в больнице, а паинька Мелоди убита. Поверьте мне, у меня есть ответы на все ваши вопросы.
Уже очень давно у меня не было такого, чтобы за такое короткое время мне мог настолько не понравиться человек. Рядом с ней я почувствовала, что Сьюзан Грин – моя закадычная подруга. Но помимо этого меня сильно раздражало еще и то, что она понравилась Ватсону. Я разозлилась на нее за то, что она сказала про Поли, и у меня возникло сильное желание сказать ей, куда она может засунуть свои слова, после чего выбежать из магазина. Однако, если мой разговор с ней сможет как-то помочь ему, и я узнаю, кто убил Мелоди, я готова терпеть общение с этой противной женщиной настолько долго, насколько потребуется. Засунув свою гордость подальше, я посмотрела на стену с костюмами.
– Хорошо. Все что вам угодно, только давайте поскорее покончим с этим.
Она наклонила голову и улыбнулась:
– С характером. Хм. А я еще думала, что вы мне не понравитесь. – Она прищурилась, внимательно посмотрев на меня, и нахмурилась. – Я знаю, что вам нужно.
Она направилась к рядам костюмов, а я еле сдерживалась, чтобы не сказать ей, что мне не нужно что-то настолько открытое. Но я решила, что больше я не покажу свою слабость перед ней. Если она предложит мне раздеться и сесть в тазик, именно это я и сделаю и мысленно буду молиться, чтобы никто из знакомых не заметил меня, заглянув в огромное окно.
Она вернулась уже через несколько секунд и протянула мне платье глубокого зеленого цвета.
– У вас свой книжный, и вы выглядите… умной. Я подумала, что вы скорее ретро, чем Дикий Запад. Надевайте, – она показала рукой на ширму в дальнем углу. – Можете переодеться там; кажется, вы скромная особа.
От того, с каким видом она навесила на меня ярлык умного человека, я вспыхнула от ярости. Тон ее речи дал мне понять, что она считает меня кем-то вроде бедной козы, которую побили палкой. Я взяла платье и пошла за ширму. Я посмотрела себе под ноги, ожидая увидеть там Ватсона. Но его там не оказалось; маленький предатель остался с Дилайлой.
Я решила, что всю неделю буду кормить его одним салатом, а сама буду наяривать тортики у него на виду.
К моему удивлению, Дилайла сумела подобрать платье, которое идеально село по моей фигуре, и когда я подошла к зеркалу, у меня сперло дыхание от неожиданности. Я была… красивой, и она была права; именно такой стиль я бы выбрала сама. Обтягивающее платье с открытыми плечами и с вырезом до середины бедра, это был идеальный баланс соблазнительности и скромности. Три слоя белой бахромы покрывали юбку платья и струились с моих колен.
– Ну вот. Позвольте мне надеть на вас вот это. – Дилайла зашла мне за спину и застегнула мне на шее колье из тонких нитей жемчуга. Завершающим штрихом стала тонкая сверкающая диадема с белыми стразами на моей голове. Ее отражение в зеркале кивнуло за моим плечом: – Вот так. Кажется, выглядит совсем неплохо, а вам как?
Только тогда я заметила отражение Ватсона, и несмотря на то, что я снова почувствовала, что он меня предал, что он позволил кому-то надеть на него что-то и не загрыз его до смерти, меня поразило, насколько он был милый. На нем был короткий галстук в стиле Гэтсби и небольшая белая шляпа, сдвинутая на одно ухо.
Может быть, я зря сердилась на нее. Она не воспользовалась шансом как-то унизить меня, и, очевидно, Ватсон одобрил ее.
– А теперь встаньте напротив фона, – она показала туда, где недавно стояли те трое, но теперь бэкграунд сменился на изображение позолоченной лестницы с массивной хрустальной люстрой. – Кстати, забыла сказать, что вам придется купить три фотографии восемь на десять. И к сожалению, так как вы живете в городе меньше года, я не могу вам сделать скидку как для местной.
Воу, и все-таки я не несправедливо осуждала ее.
Прикусив язык, я встала, куда она попросила, и похлопала себя по бедру, подзывая Ватсона. Если он не ответит или предпочтет остаться рядом с Дилайлой, пока она будет возиться с камерой, мне придется пригрозить ему тем, что я заберу к себе Флотсама и Джетсама навсегда. К счастью для нас обоих, он исполнил мою просьбу и плюхнулся возле меня.
Дилайла одобрительно кивнула:
– Идеально. Просто идеально. Можете начинать, маленькая Нэнси Дрю, задавайте свои вопросы, пока я настраиваю фотоаппарат. Должна признаться, что мне невероятно любопытно, каким образом я попала в ваш список подозреваемых. Я не выношу их обоих, но в мире есть только парочка людей, которых я настолько ненавижу, что могла бы пойти на убийство, и этих двоих в моем списке нет.
И это я еще думала, что Пит слишком открытый. Решив избрать с ней такую же манеру опрашивания, как с Питом, я начала:
– У вас роман с Питом Миллером?
– Серьезно? – Она взглянула на меня, отвлекшись от манипуляций с фотоаппаратом. – Вот что вы хотите узнать? Должна сказать, что я расстроена. Полагаясь на слухи о вас, я ожидала от вас большего.
Я не понимала, как ответить на это. Ее ответ сбил меня с толку, но я не могла понять
