XIII. Мы просто люди
За столом воцарилось напряженное молчание. Если еще минуту назад всем жутко хотелось есть, то теперь кусок в горло не лез. Картофель остывал в тарелках, нетронутый и слегка разваренный.
— Вот уж не думал, что буду принимать в доме гостей такого уровня… — разрезал тишину голос Гарри. — То-то мне и показалось знакомым ее лицо. Но вот где ее видел, никак не мог вспомнить.
Рита, в свою очередь, посмотрела на Райана. И во взгляде этом был укор.
— Зачем ты так с ней?
— Ты ее защищаешь? — искренне удивился мужчина. — Может, не расслышала, так я повторю: по ее вине…
— …погибли школьники. Я все прекрасно слышала. Но, если забыл, время и ситуация вокруг нас изменились. Она в том же положении, что и мы. Не думаешь, что уже поздно сводить счеты?
— Я этого не делаю, — сухо сказал Райан. — Но и улыбаться этой твари не собираюсь.
— Никто не просит улыбаться! Но она напугана и растеряна! Амата такой же человек, как мы.
— Рита, ты не видела последствий того пожара, а я видел! — начал выходить из себя Райан.
— Ясно, — нахмурилась девушка. — В таком случае обвини еще и меня. Я в детстве камнем разбила соседу окно и попала в голову его сыну. Мальчик лег в больницу. А еще Ленни обвини. Он ведь грабитель.
— Рита, успокойся!
Девушка выскочила из-за стола, обошла его и схватила тарелку Аматы.
— Видеть тебя не хочу! — и быстро пошла к лестнице.
Заметив, как побледнела Белла, Кара встала из-за стола и протянула ей руку.
— Так, идем, пройдемся. Что-то здесь стало жарко.
Бросив на Райана осуждающий взгляд, Кара вывела девочку из-за стола и повела к выходу. Через несколько секунд они скрылись за дверью.
— Нашли время собачиться, — проворчал Гарри, взял вилку и принялся жевать остывший картофель.
Дважды постучав, Рита повернула ручку, и дверь со скрипом отворилась. Амата лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и плакала навзрыд. Подойдя к ней, Рита поставила тарелку на прикроватную тумбочку и села около девушки. Рукой осторожно коснулась ее плеча.
— Амата…
— Оставь меня! — в слезах прокричала та. — Все, оставьте меня!
— Я принесла еду. Здесь больше никого нет.
Все еще плача, Амата приподнялась на локте и села. Ее глаза были красными, а губы дрожали. Рита взяла со столика тарелку и протянула ей.
— Тебе надо поесть.
Амата сглотнула и осторожно взяла свою порцию.
— Зачем ты это делаешь?
— Что? — спросила Рита, хотя уже знала ответ.
— Заботишься обо мне. Ты должна меня ненавидеть, как тот парень.
— Тот парень слишком много на себя взял, — раздраженно сказала Рита. — Не обращай внимания.
— Не могу не обращать, — грустно произнесла Амата. — Я ведь действительно устроила с друзьями тот пожар…
Рита положила руку ей на плечо.
— Это было давно, и, я уверена, тебя уже наказали.
— В том-то и дело, — голос Аматы стал еще грустнее, — что не наказали. Отец только покачал головой, а потом заплатил кому надо, и меня не трогали.
Рита вздохнула.
— Один из дурацких законов жизни: богачи и политики, а также их дети, всегда выходят сухими из воды.
— Ты меня осуждаешь. — Амата улыбнулась. — Правильно. Я вела ужасный образ жизни.
— Это не твоя вина, — с улыбкой сказала Рита. — Вы растете такими потому, что родителям нет до вас дела. Они окружают вас деньгами и властью, но не любовью. А ребенок, предоставленный сам себе, легко может свернуть на грязную дорожку.
— Это со мной и случилось, — произнесла Амата, отправив в рот маленький кусочек картошки. — Самое печальное в том, что я только сейчас начинаю осознавать, как мерзко жила. Еще несколько дней назад мне все это нравилось: клубы, тусовки, казино, наркотики, мелкие преступления. Знаешь, когда чувствуешь безнаказанность, начинаешь творить все подряд, и не замечаешь, как превращаешься в жалкое подобие человека.
— Самое главное, сейчас ты понимаешь, что жила неправильно, — сказала Рита.
— И что? — Амата снова погрустнела. — Ты видела, во что превратился город? О какой жизни теперь может идти речь? Повсюду ходят зомби, пожирающие людей; Айлэнд-сити лежит в руинах.
И тут Риту осенило. Она чуть не подпрыгнула от радости, когда к ней пришла нужная мысль.
— Послушай, — взволнованно обратилась она к Амате. — Твой отец — президент Раллеи. Однозначно, он должен что-то знать о тех штуках, упавших с неба, и, возможно, о вирусе. А если знает он…
— …то этого не знает больше никто, — одной фразой убила ее надежду Амата. — За исключением особо доверенных лиц, в число которых я, увы, не вхожу. Честно, я бы хотела помочь, но не могу. Я ничего не знаю о деталях случившегося. Когда все завертелось, мы с Йеном хотели отправиться в столицу, в Дом Правительства, и пробраться в кабинет отца, где он хранит самую важную информацию. Но мы не смогли покинуть остров. Отсюда никого не выпускали, в том числе меня.
— Постой! — Рита подняла руку и нахмурилась. — Ты сказала, что вы собирались в столицу. Но она на континенте…
— И что? — Амата удивленно посмотрела на нее.
— Мы думаем, что вирус распространился только по острову.
Амата нервно рассмеялась и чуть не уронила тарелку.
— Серьезно?! А то, что объекты упали в воду по всему миру, вам ни о чем не сказало? Надо же! Они решили, что за проливом люди живут прежней жизнью!
— Выходит, то, что здесь, творится везде? — в ужасе спросила Рита.
— Именно. — Амата оглянулась и зачем-то посмотрела в окно. Наверное, собираясь с мыслями. — Вся страна подверглась распространению вируса. Больше пятидесяти городов разрушено. Людей эвакуировали за границу, но и там повсюду карантинные зоны. Чем бы ни были те объекты, но они заразили если не весь мир, то бо́льшую его часть.
В эту минуту внутри Риты словно что-то оборвалось. С тех самых пор, как они с Эйприл вышли на улицу, девушка верила, что это временно, и коснулось только Айлэнд-сити. На континенте все спокойно, и как только она там окажется, будет спасена. Слова Аматы разрезали ее сердце на мелкие кусочки. В сложившейся ситуации президентская дочь не стала бы лгать. Рита не знала, какой она была раньше, но Амата, сидевшая перед ней, говорила правду. Рита хотела найти хоть одно основание, чтобы подвергнуть сомнению ее слова, но не могла. Амата знала больше, чем они все.
— А почему отец не забрал тебя из города? — упавшим голосом спросила девушка.
— Он даже не знает, что я здесь. — Амата отставила тарелку и навалилась на подушку, приставленную к спинке кровати. — Дети многих политиков афишируют
