Я-то мыслил, кобольды вовсе перевелись, а оне в подьземье шастают! А вход-то как укрыли! От же искусники…
Встав на четвереньки, опустил длинную ручищу в дыру и за шиворот вытащил мёртвого карлика. Бросил Габе:
— На вот, тешься.
— Отлупись! — кинул в ответ тот, но не преминул обшарить новый труп.
Одо вновь занялся лазом.
— Не видать ни зги. Фонарь потребен, — произнёс он, свесив вниз голову.
— Ща сделаем, — отозвался Эгарт, извлекая из торбы свечной фонарь — деревянный коробок с прозрачными слюдяными окошками и округлой скобой сверху.
— Оп-па! — радостно воскликнул Габа, сорвав с шеи кобольда шнурок с жёлтой металлической бусиной. Сунув в рот, прикусил шарик, рассмотрел придирчиво. Расплылся в довольной улыбке: — Оно, родимое!
— Неужто — золото? — возбуждённо подскочил Дрызг.
Габа весело подмигнул.
— Дык чаво мы тута лытаем? Айда за бабой золотой! — Дрызг аж затрясся от нетерпения. — Ну как карлы подхватятся да перепрячут?!
— Не елгози, — Одо, спустившись в яму, на четвереньках наполовину заполз в идущий под уклон ход, отчего его голос звучал приглушённо. — Сперва осмотримся… Ах, мать твою!
Неуклюже пятясь, он вылез из кобольдовой норы.
— Что?.. — напряжённо спросил Эгарт.
Остальные встревоженно глядели на товарища, левой рукой сжимавшего правое запятье.
— Али накололся, али цапнула тварь какая, — после темноты подземелья даже в лесной тени Одо щурился, пытаясь рассмотреть ранку.
Габа с Дрызгом подхватили его подмышки и помогли выбраться наверх. Эгарт бросил взгляд на начавшую опухать руку. Приметив две красные точки, сжал губы. Подхватив уже зажжённый фонарь, нырнул в лаз.
— Шо-то худо мне, — пробормотал Одо, которого усадили под деревом. Его кожа побледнела, на лбу выступил пот. — Воздуху недостаёт…
Рядом появился Эгарт. Одо с видимым трудом задрал голову и сразу всё понял по мрачному лицу ратника .
— Желтомордник, — в подтверждение слов воин продемонстрировал дохлую змею. — На бечеве привязана была, точно псина сторожевая.
Одо судорожно вздохнул.
— Эгарт… братцы… супружнице долю мою… хоть часть малую… богами заклинаю… на сносях она…
Эгарт присел, положил руку на плечо Одо.
— Ильэллом клянусь, исполна всё получит. Не тревожься, друже.
Едва слышно засипев, Одо поник головой — точно уснул. Заглянув ему в лицо, Эгарт бережно закрыл глаза товарища.
Дрызг зло ударил ногой мёртвого кобольда:
— От же паскуды мелкие!
— Охолони, — Эгарт встал. — Сбереги кураж для живых.
— Дурное начало, — пробормотал Габа, отводя взгляд от неподвижного Одо.
— А ты мыслил, карлы сами тебе сокровищу притащут? — жёстко укорил Вирнер. — Золотишко завсегда обручь с кровью ходит.
— Айда уже! — вмешался Дрызг, едва не приплясывавший от лихорадочного возбуждения. — Буде лясы точить!
Эгарт, снявший кольчугу и теперь распускавший завязки гамбезона, повернулся к нему.
— Приуготовляйся… Вирнер, тесно там. Лук без проку будет.
— Мне и ножа достанет, — свирепо ощерился охотник.
Поглядев на Эгарта, Габа также принялся стягивать доспех.
— Кольчужку взад потом накинь, прям на рубаху, — посоветовал ратник. — Размахнуться в подземье негде, а от пореза железо сохранит.
Габа кивнул.
Приготовившись, охотники за золотом подошли к лазу. Эгарт и Габа держали фонари и широкие обоюдоострые солдатские кинжалы. Вирнер вооружился длинным охотничьим ножом. Дрызг, рисуясь, ловко поигрывал чужестранным клинком — узким, с хищным изгибом.
— Помогай нам Ильэлл, — сказал Эгарт и первым спустился в яму.
Чем глубже фуминцы забирались под землю, тем труднее становилось дышать. Спёртого, пахнущего пересушенным грунтом и ещё чем-то незнакомым, воздуха словно не хватало. Вдобавок на людей ощутимо давили темнота и теснота лаза.
Двигаться приходилось на четвереньках: распрямиться не позволял низкий полукруглый потолок. Эгарт полз первым: не спеша, внимательно оглядывая тоннель в поисках опасности. Время от времени ход резко поворачивал и тогда воин вовсе останавливался. Медленно и осторожно заглядывал за угол, тщательно изучал каждую пядь чёрных шершавых стен и пола. И только убедившись, что всё в порядке, следовал дальше. Каждый раз Вирнер и Габа терпеливо ждали. И лишь Дрызг, находившийся в самом хвосте, сдавленно ругался.
— Ну, чаво там сызнова? Ну, чаво?! — заворчал он, когда все опять затормозили.
— Эгарт молвит — расходится нора надвое, — сообщил Габа, получив информацию от Вирнера. — Куды дальше ползть — токмо демонам ведомо.
Дрызг и без того скверно чувствовал себя из-за темноты и недостатка свободного места, а упоминание демонов и вовсе вывело его из душевного равновесия. Он принялся в голос честить и Эгарта, и остальных товарищей, и даже богов. Замолчал лишь после того, как Габа слегка лягнул его, попав по щеке и лбу:
— Заткнися! Эгарт говорит, что с Вирнером полезет в нору по правую руку, мы с тобой — по левую.
— Да ты мне по харе попал ножищей своей! — негодовал Дрызг. — Вот како выползем на свет человечий, бока те понамну!
Габа ухмыльнулся:
— Не отставай тама! У тебя фонарю-то нету…
Первое помещение, встретившееся Вирнеру с Эгартом, оказалось немного выше тоннеля и позволило людям встать на ноги — пусть и согнувшись. Округлая, точно звериное логово, подземная камера была заполнена гниющими кучами мелко нарезанных веток и листьев, на которых росли белёсые грибы. Под ногами влажно чавкало, во все стороны разбегались блестящие чёрные многоножки.
Поначалу люди подумали, что оказались в тупике. Но после охотник приметил тёмный провал лаза, полускрытый за грудами назмища. Эгарт поднял фонарь повыше, рассматривая дыру в стене. В тусклом свете блеснули и сразу исчезли круглые жёлтые глаза. Вирнер стремительно шлёпнул себя по плечу, пытаясь снять отсутствующий лук. Выругался, вспомнив, что привычное оружие осталось наверху, подле тела Одо.
— Таперича они точно знают о нас, — констатировал ратник.
Топча и рассыпая грибницы, напрямик прошёл к лазу. Заглянул, подсвечивая, и решительно заполз внутрь.
