врасплох… В первую очередь это жизнеустройство было связано с тем, что светильники тогда давали больше копоти, чем света, потому всякий час естественного освещения высоко ценился. Валяться в кровати, когда солнце уже взошло, воспринималось именно как непристойное поведение. Плиний Старший отправлялся с докладом к императору до рассвета, Гораций около четырех уже требовал себе перо и бумагу… И утренний туалет был прост и един как для человека знатного, так и для последнего бедняка: ноги в сандалии, вымыть лицо, прополоскать рот. Для человека, проводящего в водных процедурах вторую половину дня – вполне приемлемо. А вот дальше…
* * *
Дело в том, что стали – столь знакомого нам сплава – еще не существовало. Брились железными лезвиями, которые наточить как следует было невозможно. К тому же мыла Древний Рим еще не знал. Забавно, что очень многие из классических авторов описывают эту мучительную процедуру. Все жалуются на количество порезов, сетуют на временную протяженность: пока бреют щеки, борода успевает отрасти! Хороший цирюльник был большой редкостью, и выдающимся мастерам нередко посвящались самые настоящие стихотворные оды. Но воспользоваться услугами профессионала доводилось не каждому. Так, Марциал – знаменитый римский поэт, «изобретатель эпиграммы» – объявил единственным разумным существом козла, потому что он живет с бородой… Видимо, те периоды, когда Рим охватывала греческая мода, согласно которой мужчина мог носить бороду, были воистину радостными для всякого… После утренних процедур город приступал к первому завтраку. Он неизменно состоял – опять-таки вне зависимости от сословий – из хлеба (вымоченного в вине или намазанного медом, а быть может, и присыпанного солью), сыра и оливок. Затем, по обычаю, вся семья и все домочадцы отправлялись приветствовать хозяина дома. А дальше начиналась привычная ежедневная круговерть – улицы города заполнялись людской толчеей… Идущие сзади целым отрядом напирают мне в спину – так описывает свое утро Ювенал. – Один ударяет меня локтем, другой ударяет крепким шестом, кто-то стукает по голове бревном. Над улицей стоит гвалт прохожих, площади полны людей…
* * *
Сейчас эта древняя «музейная» улочка уже спит, но если послушно следовать ей, то она выведет на высокую террасу над форумом и откроет уникальные виды на сердце древней столицы. Любители селфи здесь будут в восторге. Рынок Траяна вгрызается в холм, часть его была срыта для создания обширного общественного пространства, на котором (помимо празднеств и решения государственных вопросов) проводилась и раздача хлеба и масла для граждан: всякий римлянин имел право на долю урожая с земель Империи. И насладившись панорамой, теперь можно рассматривать сверху и лежащую на земле тень полукруглого помещения (ту часть фундамента, что замощена мрамором), сквозь эту легкую колоннаду (от которой ныне осталась одна колонна), лежал путь всякого добропорядочного горожанина, кто спешил сюда по делам, и всякого бездельника, ожидающего тут прохлады. Вся жизнь римлянина протекала на улицах, площадях, форумах, в садах, портиках, термах, – здесь вели действительно общественный образ жизни. Но если подняться по рынку Траяна еще выше – на верхнюю террасу, в так называемый сад Милиции, и отвернуться от величественных руин, то можно обнаружить, что стоишь посредине совершенно средневекового города. Неровная каменная кладка стен с включенными в нее античными элементами, крошечные окошки на недоступной высоте, могучая кирпичная башня… Единственное беззащитное здесь пространство – лоджия. Она расположена через улицу, и это создание уже ренессансное… Отсюда можно заглянуть и в устье Субуру – первого жилого района Рима. Здесь воочию можно наблюдать, как рос и развивался город. Часть древнеримской постройки превращается в жилой дом, который, вероятно в средневековье, был частью крепостной стены этой укрепленной цитадели на холме, следом возвышается дозорная башня, а к ней вплотную прижался чей-то дворец… Район за этой стеной был самым говорливым. Здесь торговали всем – от дешевой снеди до дорогой заморской дичи, от обуви до скобяных изделий. Как сказал в издевку Марциал об одной неприятной ему Галле, что и зубы, и волосы, и брови были ею приобретены где-то в середине Субуру. Тут жила настоящая толкучка, если по-нашему. И отсюда, прямо от этого дворика, и начинается сеть тайных переулочков… Как ядовито заметил древнегреческий историк и путешественник Диодор: при всем своем могуществе римляне не в состоянии их выпрямить…
* * *
А еще в этом музее симпатичная экспозиция. Внутри помещений вокруг крытого двора можно очень много узнать о римских форумах, увидеть их макеты – чтобы потом не просто растерянно бродить между обломков, но постараться реконструировать мысленно храм Марса, например, глядя на опустевшую площадь. В каждом зале здесь своя атмосфера, в каждом звучит музыка, а на третьем этаже демонстрируется фильм (кстати, не пожалейте четырех минут). Чрезвычайно интересна и сравнительно недавняя находка археологов: они проникли в жилые помещения Траяна, которые располагаются настолько глубоко под землей, что доступ туда попросту невозможен. Удивительная сохранность интерьеров! Но некоторые артефакты – а именно тонкие узоры штукатурки – археологи смогли собрать и даже составить из фрагментов довольно стройные композиции. В витринах можно увидеть и рельефы, и инструменты исследователей – кисточки, губки, пинцеты… До нас дошли лишь осколки капителей, розеток, кессонов, колонн, скульптурных композиций, но они прекрасны, несмотря на все разрушения, на все их утраты, и каждый из этих мраморов свидетельствует о невероятной пышности римского искусства, напоенного, по словам Мережковского, зрелостью и сочностью самых поздних плодов.
Глава X. Чуть про религию Рима – Апофеоз императора – Римский форум – Алтарь Отечества – Рим ХХ века
Но прежде чем пускаться в описание красот форума Траяна и восхищаться его пространственными и конструктивными решениями, техническими совершенствами, выразительностью форм, нужно было сначала обратиться к религии древних римлян! Потому что понимание цели, идеи и смысла этой грандиозной постройки – римского форума – невозможно без понимания римского духа и римской культуры в целом. Религия италийцев, народности рациональной, прозаичной, властной, народности воинов и законодателей по природе, строилась на социальных отношениях, фундаментом которым служило абсолютное подчинение авторитету. Римская религия, впрочем, как и искусство, находясь на перекрестке необычайно развитых культур – этрусской и греческой, привычно вбирала в себя все заимствования очень быстро и адаптировала их под свои нужды, – так сонм богов Рима просто включает в себя всех ему известных… Однако со времен глубочайшей древности мы обнаруживаем глубокое местное народное верование в то, что каждый умерший становится гением-хранителем, покровителем, богом – Ларом для своих близких. Именно в этой интимной вере и следует искать истоки возникновения не только феномена римского скульптурного портрета, но и создания уникальных по своему значению и размаху архитектурных сооружений.
* * *
Возникновение апофеоза императора историки связывают с возданием последних почестей Гаю Юлию Цезарю. Обезумевшая
