я как раз вижу его ботинки и штаны — и лупит меня тыльной стороной копья по шлему. Затылок загорается болью, но я заставляю себя не подавать виду, что что-то не так.
— Давай быстрее, Уфрис, — немного встревоженно произносит один из болотников другому. — Вяжи его и уходим.
— Пффф, — отзывается тот, одновременно слезая с моей спины и поднимая меня на ноги. — Ты что, испугался этих недоделанных стрекоз? Да пусть только попробуют сунуться сюда — я им такое покажу...
— Неужели? И что именно, позволь узнать?
Я хмурюсь, понимая, что в разговор вклинился новый голос. Хорошо знакомый голос — одновременно небрежный и властный.
Болотники хватаются за оружие. Я чуть сворачиваю на бок голову и вижу сквозь сетчатую маску, как со стороны горного склона к нашей компании неспешно приближается знакомая фигура. Фигура, опирающаяся при ходьбе на посох.
— Слышь, старик, — говорит тот, что связывал мне руки, — сходил бы ты поискать грибы в другом месте, ладно?
— Думаю, — вкрадчиво отвечает Конфуций, — я уже нашел то, что искал.
Я не могу вывернуть голову на сто восемьдесят градусов и проверить, но ставлю зуб, что болотники сейчас нервно переглядываются между собой.
— Эй, дед, — подает голос еще один болотник, — наше предприятие одобрено лордом Визильтелем. Иди поищи проблем в другом месте.
— Именно! — поддакивает ему напарник. — Не заставляй нас ломать твой костыль.
— Лорд Визильтель? — Конфуций продолжает неторопливо шагать вперед, нисколько не опасаясь блеска оружия в руках четверых болотников. — Давненько мы с ним не виделись. Скажите, он все еще такой же жирный кабанище, что хлещет грибную настойку с утра до ночи и регулярно избивает жену и дочерей?
— Что-о?! — Кажется, это тот, которому я слегка подправил маску оленя. — Да как ты смеешь...
— Вы когда-нибудь летали, парни? — как ни в чем не бывало перебивает его Конфуций.
— Чего? Причем тут...
— Тогда, если сейчас же не отпустите моего сына, вам предоставится уникальная возможность.
— Вашего сына?
«Его сына?»
Похоже, удары по моей голове оказались сильнее, чем я думал — до меня далеко не сразу доходит, что речь обо мне. А ведь точно. Конфуций упоминал вчера, что подготовит какие-то бумаги об усыновлении... Получается — здравствуй, папа.
— Так, Уфрис, — говорит один из болотников тому, что держит веревки на моих запястьях. — Пора кончать этот цирк. Разберись с этим маразматиком и сваливаем.
— Как скажешь, босс.
Уфрис отпускает веревки и бросается, с обнаженным клинком, навстречу Конфуцию. Не останавливаясь, тот щелкает пальцами левой руки, и Уфрис взлетает в воздух. Оторопело моргая, я немного разворачиваю корпус и вижу, как следом за ним в воздух поднимаются оставшиеся болотники, а вместе с ними валявшиеся на земле ветки, листья и всякий мусор. Болотники, взлетевшие на высоту примерно в три-четыре человеческих роста, принимаются верещать и вертеться.
— Это же лорд Минэтоко! — внезапно восклицает один из них. — Идиоты! Это же лорд...
Щелчок. Воздух на мгновение как будто озаряется серебристым сиянием, а затем земля притягивает к себе всех и все, что висело в воздухе — причем настолько быстро, словно время ускорилось в несколько раз. Тела болотников ударяются о землю с таким хрустом, что становится очевидно — маловероятно, что кто-то из них сможет подняться, разве что у кого-то из них скелет из адамантия.
Когда несколько секунд полнейшей тишины подтверждают мои мысли, я поворачиваюсь лицом к приближающемуся Конфуцию.
— Вы только что...
— Применил метафизику, да. — Конфуций произносит это с такой непринужденностью, словно каждое утро развлекается тем, что подбрасывает в воздух, а потом разбивает в лепешку тех, кто ему не нравится. Впрочем... Не исключено, что я многого о нем не знаю. — Я не имею права ее преподавать, но могу применять ради защиты собственной жизни. Полагаю, ты как свидетель не станешь отрицать, что эти парни собирались меня убить? И, кстати, думаю, так будет чуть проще.
Конфуций вновь щелкает пальцами, и веревки на моих запястьях лопаются. Я достаю руки из-за спины и потираю запястья. Моя голова гудит от бурного водоворота мыслей и ощущений. Столько всего случилось за последние полтора часа. И...
— Фан Лин! — кричу я, вспомнив, как тот остался на тропе с тренировочным палашом. — Ему нужно помочь! Он там один против...
— Все в порядке, — осаживает меня Конфуций. — Наши отряды первым делом отправились к нему.
— Так он жив?
— Не знаю. — Мой наставник (и, по странному стечению обстоятельств, приемный отец) пожимает плечами. — Когда я увидел, что на тропе только он, то сразу отправился искать тебя. И, как мне кажется, неплохо с этим справился.
— Да, э... Спасибо.
— Благодарности здесь не нужны. Мы члены одного клана, мы всегда заботимся друг о друге, даже если... не сильно друг другу нравимся. Взаимовыручка — это наша основа. Надеюсь, когда придет время, ты не забудешь об этом... лорд Грэй.
Конфуций пристально глядит на меня какое-то время, и я киваю.
— Вот и славно, — произносит он в ответ на мой кивок. — Что ж, пойдем для начала проверим, как там поживает мой племянник.
— Для начала?
