бы факиры и престидижитаторы.
— Шутки шутками, — посерьёзнел Вилохэд, — но убийство налицо. Мотива мы не знаем, способа тоже. Подозреваемых нет. Боюсь, Дубовый клан близок к несмываемому позору, если его величество прогонит меня с должности за несостоятельность. За наплевательское отношение и пренебрежение служебными обязанностями — это, пожалуйста, это не обидно. Но вот за несостоятельность — иное дело. Моя самооценка может жестоко пострадать.
— Уверена, мы не позволим произойти подобному, — улыбнувшись, заявила чародейка, — невозможно совершить преступление и не оставить следов. Просто мы с вами пока не знаем, где именно их следует искать. Давайте снова переговорим со вдовой и узнаем, какие дела, проблемы, ссоры или денежные затруднения испытывал убиенный.
Повторный визит в «Шляпу фокусника» никаких существенных результатов не принёс. Как и предполагалось, врагов у торговца не было, ни с кем он не ссорился, и вообще имел репутацию уравновешенного и вполне положительного человека. Да и с финансами был полный порядок. Лавка давала стабильный доход, к тому же изредка Кобу получал заказы от театров.
— Недавно вот ему большой заказ обломился, — сказала госпожа Кубо, заметив, что руки у супруга были золотые, и голова варила, — Диметрий мог любое устройство для представления рассчитать и изготовить. Колесо пыток — это тебе не ящик с двойным дном для фокусов. Тут и математика, и чутьё, и сноровка потребны.
— И как? — картинно удивилась чародейка, — неужто для самого «Лунного цирка» делал!
— А то. Диметрия моего не только в столице знали. Пришёл к нему месяц назад представительный мужчина и говорит: так, мол, и так, слыхал я про ваше мастерство, желаю заказ сделать. Показал наброски. Муж мой как глянул, побледнел и отказался наотрез.
— Почему отказался? — не удержался коррехидор, — если для других такое же делал?
— Такое же, да не такое, — веско сказала госпожа Кубо, — опасно, говорит. Уж больно трюк рисковый. А тот ему: вы разве никогда раньше такого не делали? А мой: делал, говорит, потому не хочу снова виноватым оказаться. Тот в ответ, мол, всю ответственность берёт на себя, что времена нынче иные, артисты другие, и ещё денег пообещал столько, что у моего Диметрия челюсть от удивления отвисла. Так что с финансами проблем не было. Долгов у нас тоже нет. Бывает, задолжаем зеленщику или булочнику, когда у них сдачи не оказывается, и то на следующий день отдаём.
— Знаете, что мне показалось странным, — сказала Рика, когда они уже сидели в магомобиле, — это то, что опять выплывает «Лунный цирк». В первом случае — покупка театра, теперь вот — изготовление реквизита. Случайность или нечто большее?
— Ничего удивительного, — ответил Вил, — Рэйнольдс с его необыкновенными спектаклями на слуху, он — личность известная, мог пересечься и с первым, и со вторым, и ещё с целой кучей разного народа. Даже мой дворецкий успел посмотреть «Любовь жреца», он утверждает, будто артисты театра все сплошь тодзиру, представляете? Остаётся только предположить, что мифические тодзиру совершают преступления в Кленфилде. Избави нас боги от того, чтобы сия идея пришла в голову газетчикам.
— Почему вы называете тодзиру мифическими? — нахмурилась чародейка.
— Вы в отроческие годы читали нашумевший роман Тако Эгерта? — спросил в ответ коррехидор.
— Не читала и даже не слышала. В отроческие годы я читала книги по магии и некромантии. И какая связь между романом и тодзиру?
— Самая прямая. Именно Эгерт придумал тодзиру.
— Возможно, у вас, литераторов, и принято так считать, — проговорила чародейка, — но вот история магии утверждает другое. Тодзиру существовали, и их секретные практики — тоже не пустой вымысел. В горных деревнях тодзиру практиковали суровые тренировки тела и духа в надежде обрести или развить свои небольшие магические способности.
— И как, преуспели?
— В определённых вещах, несомненно. Они научили мир упражнениям по концентрации и медитированию. В Академии все студенты-чародеи сдают экзамен по концентрации. Требуется создать и реализовать заклинание, и отнюдь, не из самых элементарных, а в это время преподаватель всячески отвлекает тебя разными способами.
— Какими? — заинтересовался Вил.
— По-всякому бывает, — пожала плечами чародейка, — внезапно падает стопка книг со стола, или выползают полчища лохматых пауков, у моей сокурсницы начался пожар за спиной.
— А что было у вас?
Рика замялась и слегка покраснела.
— Ну же, — подначивал коррехидор, — не стесняйтесь. Вы можете рассказать своему жениху всё, что угодно. Неужели вас так просто напугать нашествием тарантулов или змей?
— У меня, — проговорила чародейка, отведя взгляд в сторону, — в самый ответственный момент исчезла вся одежда.
Вилохэд еле сдержал смех. Он дипломатично кашлянул и ободряюще сказал:
— Не сомневаюсь, что вы и в таком пикантном виде сумели завершить волшбу.
— Да, я справилась. Хорошо ещё, что сдавали мы концентрацию по одному.
— Зато преподаватель, а я ведь прав, экзамен принимал мужчина? — Рика кивнула, — получил удовольствие. Интересно, он со всеми студентками проделывал такой фокус?
— Не знаю, другие рассказывали о пауках и летучих мышах, — насуплено проговорила она, — я тогда собиралась наслать на господина Па́ттена какую-нибудь гадость, чтобы у него никогда больше желания пялиться на голых чародеек не возникало. Но после успокоилась и не стала. Он вообще-то ко мне хорошо относился. Не знаю, почему так подло на экзамене поступил.
— Не исключено, что не только с вами.
— Другим змеи, огонь…
— Скорее всего, другие просто не рассказывали о том, как на самом деле происходил экзамен, — проговорил Вил, — навыдумывали мышей и вшей.
— Пожалуй, — согласилась Рика, — из девчонок одна я с первого раза сдала. И помогла мне в этом как раз техника концентрации тодзиру — полное отрешение от окружающего мира.
— Интересно, почему тогда люди, разработавшие столь эффективные тренировки, до сих пор не захватили власть в Артани? Да и весь мир, — вслух рассуждал коррехидор, — почему они сидели в своих горных деревнях и не казали оттуда носа?
— Это было давно, — возразила девушка, — а, может, у них была какая-нибудь религия, запрещающая им завоёвывать мир. К тому же тренировки тодзиру требуют постоянных усилий. Бросишь — и всё, начинай с начала.
Коррехидор задумался. Они сидели в кафе и пили отличнейший кофе, сваренный по всем правилам поварского искусства.
— Мне всё не давала покоя одна деталь, — проговорил он, ставя чашку на стол, — это то, что оба убийства произошли во сне. Может ли чародей проникнуть в сон человека и как-то воздействовать на него в мире сновидений? Тогда в нашем мире следов магии не останется.
Рика задумалась. Ей не приходило в голову рассматривать ситуацию с такой точки зрения.
— Я не знаю, — честно ответила она, — теоретически, наверное, да. Но вот как такое сделать на практике? Нас не учили ничему похожему.
— Жаль, —
