Книга Индигирка - Anthony Saimski

Именно по этой причине Олег не заводил себе друзей и не заходил в общении ни с кем дальше рабочих моментов и каких-то общих понятий. Как только кто-то пытался узнать откуда он родом, где живет и прочее, Соколов быстро менял тему, или просто уходил. Со временем на него перестали обращать внимание, и он остался сам по себе. С одной стороны, это было к лучшему, но с другой - это вылилось в непрерывный диалог мыслей внутри самого себя.

И самое страшное было то, что уже даже физическая работа не отвлекала от этого мысленного гудения, которое вошло в привычку. Пока они с Глебом вытаскивали ящики из здания продовольственного склада, к которому подогнали БТР, в его голове шла непрекращающаяся борьба догадок о том, почему с этими военными что-то не так. Выработанная привычка обращать внимание на мелкие нестыковки в окружающей действительности не давала ему покоя. В конце концов, он так устал от внутреннего разговора с самим с собой, что был вынужден признать, что становится параноиком.

Потом его мысли так же резко переключились на то, насколько на самом деле четок и значим его план? Его цель? Когда он принял решение полететь на добычу Вилония, он знал, что это очень большой риск. Но это риск, который позволит ему вернуть расположение Олеси к себе, когда он вернется очень богатым человеком. Причем в его мозгу даже не возникала мысль о том, что это может не сработать. Он уже даже толком и не помнил тот момент или все те причины, которые помогли в его голове укорениться мысли, что единственной причиной, по которой девушка его бросила, была беднота.

Конечно, он не жил под мостом и не ел объедки. Были сотни людей с уровнем жизни в тысячи раз хуже. Но просто любви, заботы и фанатичной преданности с его стороны такой девушке как Олеся было явно не достаточно... Во всяком случае, он сам себя в этом убедил, и теперь нисколько в этом не сомневался.

Но чем дольше он находился на Индигирке, среди людей, которые добывают этот энергоемкий элемент, которые живут по своим законам маленького общества, изолированного от мира в диком и враждебном лесу, которому не видно конца и края, куда не смотри. Чем дольше он видел, как стирается грань между тем, что считалось "нравственным" или "безнравственным", что можно было делать, а что нельзя, тем больше он задумывался над тем, имеет ли вообще смысл его цель? Действительно ли она так важна на фоне происходящих каждый день событий и смертей... И риска самому погибнуть по сути дела ни за что...

Когда мозг дошел до этих мыслей, и Соколов внезапно осознал, что четкость его плана начинает рушиться, он просто стал мысленно повторять себе "Заткнись!", и продолжал делать это последние десять минут, со временем перестав обращать на это внимание.

И вот внезапно настал момент, когда он вынырнул из пелены усталости, окутавшей его, и внезапно понял, что болталка в голове и, правда, заткнулась. Это открытие настолько его поразило, что Олег даже решил особо не радоваться по этому поводу, чтобы вновь не навлечь на себя мыслительный шторм. Он просто довольно потянулся и сделал глубокий вдох холодного осеннего воздуха.

Казалось, даже физическая усталость резко отступила на задний план, давая телу расслабиться и насладиться внезапно появившейся минутой гармонии с собой и окружающим миром.

Соколов медленно осмотрел стену периметра, выискивая взглядом знакомый объект.

Марина стояла все там же, не сдвинувшись ни на метр. Если бы Олег не видел, как девушка забирается наверх по лестнице еще до того, как они начали перетаскивать ящики, то он бы попросту ее не заметил.

"Вепрь" Марины теперь был такого же цвета, как и, покрывающийся плесенью и мхом, бетон стены. С расстояния в несколько десятков метров неподвижная снайперша выглядела просто как бесформенный нарост бетона.

Из-за угла продовольственного склада вышел Владимир Ухо, на ходу застегивая ширинку.

- Ну что, еще есть? - хмуро спросил он, бросив быстрый взгляд на вояку, крепящего ящики внутри.

Соколов отрицательно помотал головой.

- Сваливать надо... - немного помолчав, протянул Ухо, задумчиво глядя на темнеющие вдалеке тучи.

- Еще пятнадцать минут, - ответил Глеб и, поднявшись с порожка, добавил, обращаясь к Олегу. - Пойдем, посмотрим чего со связью, и домой.

Соколов согласно кивнул, и, быстро накинув на плечи разгрузку и рюкзак, последовал за Самойловым, захватив автомат.

На территории восьмерки было пусто и тихо. В холодном осеннем воздухе отчетливо слышалось, как ветерок с шорохом поднимает одинокие опавшие листья и бесцельно гоняет их между пустыми бараками. Олег спокойно шагал, неспешно застегивая разгрузочный жилет и продолжая наслаждаться тишиной в своей голове, которая, казалось, впала в гармонию с тишиной и запустением закрытой шахты.

Они миновали две секции периметра, перед каждой из которой стоял барак охраны и маленький приземистый вход в подземные мини-хранилища. Как и было положено, все окна и двери построек были плотно закрыты. Сверху на них были надеты блоки мелкой стальной решетки, прикрученной на четыре солидных болта, чтобы никакое дикое зверье не смогло забраться внутрь и устроиться там жить.

Повернув за угол длинного здания бани, они увидели сам вход в шахту. На восьмерке, в отличие от их лагеря, она не была вырезана в скале. За несколькими рядами забора из стальной сетки была видна большая транспортная платформа, опускающаяся прямо под землю. Еще дальше за ней торчали отвалы породы, и все та же привычная сеть рельсов автоматизированных вагонеток разбегалась от ленты эскалатора по различным комплексам обработки и сортировки.

До шпиля спутниковой и местной связи оставалось около сотни метров, когда в холодном воздухе раздался резкий скрипучий звук, словно кто-то пытался провернуть заржавевшую деталь в стальном пазу.

Оба парня тут же остановились как вкопанные и переглянулись. Глеб потянулся к рации, закрепленной на плече, а Олег взял двумя руками автомат.

- Ухо... - тихо произнес Самойлов, убавляя громкость приема радиостанции. - Ухо, ты слышал?

Ответа не последовало. Скрежещущий звук повторился. Судя по направлению, он долетал из-за аккуратных рядов больших транспортных контейнеров, прямо по пути к шпилю связи.

Соколов быстро лязгнул затвором автомата и опустил предохранитель. Глеб тоже одной рукой снимал из-за спины свой калаш, а другой по-прежнему держал рацию.

- Ухо, лять!!! - злобно зашипел Самойлов. - Ухо, ответь!

- Он же глухой у вас. Нахрена ему вообще