Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Тебе стало нравиться унижать людей, потому что ты «зовущая»? Ты же понимаешь, что они не возражают тебе именно поэтому!
К такому неожиданному разговору Хлада была не готова и на мгновение даже смутилась, но потом взяла себя в руки, и так же тихо, но уверенно ответила:
– Мать Вайза, людей нужно контролировать и не давать им даже повода для лени. Мягкими речами тут делу не поможешь.
На что мать Вайза удивлённо приподняла брови и, не скрывая лёгкой насмешки, негромко отчеканила:
– Тебя одной не хватит всех контролировать, да ещё постоянно унижая людей. Страх, злость и раздражение, что появляются от унижения – не лучшие помощники для тех, кого унижают. Уж коль ты взялась командовать, то помни, что самой простой похвалой ты сможешь давать людям новые силы. Тогда они и лучше будут свою работу делать! Пусть тебе примером станет Пётр, к кому в команду рыбаков не так-то просто попасть. Вот он умеет ценить людей, и заботиться о них! Пётр даже простыми добрыми словами может остановить любую ссору. Просто потому, что всё делает через сердце!
Женщина готова уже была уйти, но, остановившись, посмотрела на Хладу с каким-то сожалением во взгляде, и печально добавила:
– Или ты так мстишь себе самой из-за клятвы, что не можешь уехать отсюда, чтобы где-то найти свою любовь?
У Хлады тут же выступили слёзы на глазах, но она неимоверным усилием воли постаралась остановить их и, отвернувшись, тихо прошептала:
– Каюсь, было такое… Но уж давно было и уезжать я теперь точно никуда не собираюсь. Так что, мать Вайза, не клятва меня делает такой, а моё одиночество…
После этих слов Хлада резко развернулась и быстро пошла к себе в жилище. Вайза, посмотрела ей вслед взглядом, полным любви и скорби, и спустя мгновение пошла за ней.
***
Флэм теперь часто мечтал о «зовущей» Хладе, засыпая. Он представлял её, то сурово-властной, то разухабисто-весёлой. Но никакой из надуманных им образов не нравился ему. Он долго не мог понять, как может выглядеть та, чьим зовам отзываются все черви. В его представлении эта девушка должна обладать такой силой духа, что обычному человеку просто не по силам! Ворочаясь с боку на бок и думая о «зовущей», юноша старался поплотнее кутаться в одеяло чтобы больше согреться.
В этом суровом для него холоде Флэму приходилось очень нелегко. Хотя, для местных это был не холод, а так, небольшие заморозки по ночам.
Не меньше Флэма тяготила и постоянная темнота, чуть разбавляемая светящимися насекомыми, и тускло-мерцающим свечением от корней деревьев и кустов. В первый раз, когда он вышел из жилища, то сначала даже не понял, почему Дюгуть и Калиле ушли собирать цветы в такую темень. Но потом вспомнил, что в Полунгаре светило Сао не появляется никогда и никто тут не видел его света.
Здесь же Флэм впервые увидел небо, сплошь усеянное мерцающим ковром звёзд. Это зрелище поразило его до глубины души, заставляя по нескольку раз за оборот выходить, чтобы любоваться звёздным небом и хоть как-то адаптироваться к окружающей его темноте.
Совершая такие выходы, Флэм каждый раз видел очень бережное отношение к себе со стороны Калиле, что часто со смешками и шуточками старалась его поддерживать под руку, помогая выходить на короткие прогулки. Такое же отношение было и от слегка угрюмого Дюгутя, который нет, нет, да и принесёт какую-нибудь забавную мелкую зверушку для потехи вроде бы Калиле, но на самом деле Флэму, чтобы тот чаще улыбался и набирался сил.
Поначалу Флэм чувствовал себя неловко от таких знаков внимания и заботы, и они его даже раздражали, но раз за разом, юноша начал понимать, что благодаря этой бесхитростной паре, его отношение к людям потихоньку стало меняться. Он видел, с каким обожанием Калиле смотрит на мужа, и как Дюгуть, хоть немного и нескладно, но всё же отвечает жене лаской и нежными объятиями своих огромных ручищ.
Глядя на эти иногда неуклюжие знаки внимания и любви, Флэм с тоской для себя повторял и повторял, давно мучавшие его вопросы: «Почему я так одинок и у меня нет родителей и семьи, с которыми я, возможно, был бы другим? Ведь мастер Элав никогда мне даже полусловом не обмолвился – кто я и откуда?»
Через некоторое время юношу начала свербеть и другая мысль: «Почему я до злости завидую этим двоим, которые живут в ужасных условиях, и даже не обращают на внимание на то, как здесь сыро и постоянно темно? Я же лучше, чем они! Но я им завидую так, как не завидовал никому!»
Впервые в жизни душу Флэма разрывала тоска, причины которой он долго не мог понять. Однажды, после принесённого Дюгутем для Калиле какого-то мелкого зверька, потешно шевелившего ушами, со спиной, сплошь усеянной колючками, юноша вдруг осознал, что смеющийся Дюгуть, забавно игравший с этим зверьком, это просто ребёнок, в теле большого и сурового с виду мужчины, который делает что-то для других просто потому, что это приносит кому-то радость. И никакой платы за эту радость Дюгуть не просит и даже не намекает на это. Да и Калиле такая же девчушка, с пухлыми щёчками в ямочках, готовая ликовать по поводу любой мелочи от любимого мужа. Эта детская непосредственность заставляла ещё больше сжиматься сердце Флэма, потому что он сам никогда не был таким же искренним и дающим другим что-то просто так, без выгоды. Именно такой же искренностью ему безумно захотелось обладать.
Но главнее всего были взгляды этой влюблённой пары, которые Флэм видел впервые. Для юноши эти взгляды говорили о многом, и в первую очередь, показывали ему открытость этих простых людей, в которых не было ни капли пренебрежения или зависти к кому-то. Они даже слегка обиделись, когда Флэм осторожно спросил их про оплату за их помощь.
Первое, что ответила Калиле, ещё больше поразило юношу:
– У нас края суровые, а вот люди добрые. Ежели не помогать друг другу, то и помереть недолго. За доброту и помощь кто ж оплату то возьмёт? Только если самый распоследний негодяй! А такие у нас не держаться. Их сама природа выживает из наших мест.
После этих слов Флэм осознал, что в его жизни всегда главным была выгода, и его никогда это не коробило. Сейчас же
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
