— Вот, пожалуйста, — торжественно произнес Сиглер. — Серийные номера всех денежных купюр в хранилище, зарегистрированные нашим бухгалтером за два дня до ограбления. Разумеется, часть долларов выдана клиентам. Но основную часть забрал бандит.
Ирвин буквально остолбенел, когда открыл книгу и увидел столбцы аккуратно написанных чисел. Банкноты крупного достоинства были нескольких типов. Золотые сертификаты, серебряные сертификаты, банкноты, выпущенные отдельными банками, — все зарегистрированы в бухгалтерской книге. Серийные номера банкнот, выпущенных казначейством Соединенных Штатов, напечатаны вертикально и горизонтально по краям; местный банк добавил свои собственные номера внизу страницы. Большая часть поступила из Континентального коммерческого банка Сан-Франциско и из Первого национального банка Крокера того же города. Он посмотрел на Сиглера.
— Ты даже представить не можешь, что это значит, — сказал Ирвин с чувством удовлетворения. — Теперь мы сможем передать номера украденных купюр каждому банку в стране, куда, возможно, бандит положил их на хранение. Рекламные листки с номерами можно раздать торговцам по всему западу, призывая их внимательно следить за купюрами.
— Удачи, — произнес Сиглер без оптимизма. — Едва ли вы сможете проследить за этим три года спустя. Любая из них могла уже переходить из рук в руки сотни раз.
— Может, ты и прав, но будем надеяться на то, что бандит продолжает тратить их.
— Шансов почти нет, — сказал Сиглер с грустной улыбкой. — Могу поклясться, что он давным-давно потратил всю месячную зарплату шахтеров.
«Возможно, Сиглер прав», — подумал Ирвин. Но это его не обескуражило. Белл говорил, что бандит попадется на любой малейшей ошибке, которую допустит. Сейчас надо было лишь получить информацию из банков и от торговцев, только тогда можно надеяться, что поступят сведения, которые помогут определить местонахождение загадочного убийцы.
Глава 13
Кертис сидел в западном отделе архива железнодорожной компании «Юнион Пасифик» в Омахе среди высоких полок, заполненными книгами отчетов по движению поездов. В течение десяти дней, начиная с момента, когда он приступил к расследованию, он просмотрел отчеты четырех различных железных дорог на перегоне Уэллз Фарго, пытаясь обнаружить какую-нибудь зацепку, чтобы понять, каким образом Мяснику удавалось избежать ареста после совершения грабежей и ужасающих убийств.
Это оказалось бесполезным занятием. Выяснить он ничего так и не смог. Он начал с изучения движения дилижансов и почтовых карет. Большая часть их на подобных перегонах к 1906 году уже исчезла. Компания «Уэллз Фарго» сохраняла монополию. Ее линии связи с отдаленными районами, которые не обслуживались железными дорогами, протянулись по земле на многие тысячи миль. Но расписание движения часто нарушалось.
В 1906 году в стране было тысяча шестьсот железнодорожных компаний. Пятьдесят крупнейших из них владели тысячами миль железнодорожных путей каждая. Вообще же протяженность железных дорог составляла двести двадцать тысяч миль. Кертис сузил круг поиска до пяти компаний. Это были железные дороги, проходившие через города, на которые нападал бандит.
— Не хотите ли чашечку кофе?
Кертис оторвался от железнодорожного расписания и посмотрел в лицо невысокого человека. Его звали Николс Калхейн. Каштановые с проседью волосы Ннколса были начесаны вперед, чтобы прикрывать появившуюся лысину. Его усы представляли собой узкую полоску над верхней губой, и их острые кончики выступали на добрый дюйм с каждой стороны. Он носил очки, которые увеличивали глаза, и при ходьбе немного сутулился. Кертису его прыгающая походка казалась забавной. Это был великолепный образен хранителя заплесневелых архивных документов.
— Нет, спасибо. — Кертис перевел взгляд на свои карманные часы. — Никогда не пью кофе днем.
— Какие-нибудь успехи? — спросил Калхейн.
Кертис устало покачал головой.
— Ни один пассажирский поезд не проходил даже близко к тому времени, когда бандит грабил банки.
— Умоляю, поймайте этого злодея, — сказал Калхейн, и в голосе у него неожиданно появилась злость.
— Ты так ненавидишь его?
— У меня личные причины.
— Личные?
Калхейн кивнул.
— Мою самую близкую кузину и ее малыша Мясник убил в банке в городе Макдауэлл штата Нью-Мехико.
— Прости, — серьезно сказал Кертис.
— Вы должны поймать и повесить его! — Калхейн ударил кулаком по столу так, что книга с расписанием движения поездов задрожала и несколько страниц перевернулось. — За ним числится слишком много преступлений.
— Уверяю тебя, агентство Ван Дорна день и ночь трудится, чтобы привлечь его к ответственности.
— Удалось ли вам найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы выследить его? — взволнованно спросил Калхейн.
Кертис беспомощно поднял руки.
— Всё, что нам удалось выяснить, — что у него нет мизинца на левой руке. Больше ничего.
— А вы проверяли линии движения наших дилижансов?
— Провел целый день в отделе регистрации Уэллз Фарго. Настоящий тупик. Ни один из дилижансов по расписанию не выезжал из города в течение четырех часов после совершения ограбления. Времени более чем достаточно, чтобы бандит успел скрыться.
— А пассажирские поезда?
— Шериф и начальник отдела полиции послали телеграммы в окружающие города, чтобы останавливали все поезда и проверяли пассажиров. Они даже обыскали весь багаж в надежде, что в одной из сумок могут найти украденные доллары, но ничего не нашли и никого не опознали. Бандит оказался слишком умен. Камуфляж, которым он пользовался во время грабежей и убийств, слишком оригинален и великолепно сделан. У офицеров правоохранительных органов почти ничего нет, чтобы продолжить поиски.
— Расписания поездов проверили?
— Только два, — устало отвечал Кертис, — Время отправления остальных не совпадало с событиями.
Калхейн почесал свои редеющие волосы.
— Вы исключили пассажирские поезда и дилижансы. А что с товарными?
— Товарными?
— Вы проверяли время отправления товарных поездов?
Кертис кивнул.
— Это другая история. Были поезда, которые отправлялись из ограбленных городов в нужное время.
— Значит, вы получили ответ, — сказал Калхейн.
Кертис промолчал. Он устал, был на грани полного изнурения и злился, что не продвинулся ни на шаг и ничего не нашел. В глубине души он проклинал бандита Мясника. Ему казалось, что по-человечески просто невозможно добиться такой степени неуловимости, так умело заметать следы, чтобы все попытки обнаружения кончались крахом. Он почти видел, как этот парень смеется над своими преследователями.
Наконец он произнес:
