Надобно после всего очистить разум свой и сердце долгой покаянной молитвой, что убережёт все помыслы от скверны и глупых мыслей. А Семён Лыков пошёл радеть о других заботах, на время выкинув из головы этого странного юношу-воина. Ему нужно готовить отряд к походу и о многом другом позаботиться.
* * *
Вадим оглядел сарай, в который его загнали, приставив стражу. Обычное здание, крепко сложенное из толстых брёвен, в котором на чердаке хранилось сено, а внизу — всякий хозяйственный инвентарь. Тут стояла телега, лежала различная кухонная утварь и разнородный, нужный и видимо ценный для хозяев хлам.
Вадима запустили внутрь и, притворив за ним дверь, закрыли на крепкий засов. Он походил туда-сюда, обследовав место своего заточения и решил, что пока стоит подождать дальнейшего развития событий.
У него отобрали всё оружие, но главное оружие сейчас — это его тело и возможности. Пусть сабли и меча рядом нет, зато есть ночное зрение, быстрота и выносливость. Он уже почти излечился от ран, нанесённых Мокшаной, и чувствовал себя намного лучше, чем прежде. Изучив свою темницу вдоль и поперёк, Вадим завалился спать прямо на телегу, предварительно набросав туда сена.
Выставленный часовым боевой холоп с удивлением посмотрел сквозь щели на спящего шляхтича и, недоуменно пожав плечами, присел на завалинку, рассматривать проходящих мимо жителей села. Приказ ему насчёт пленника хоть и был строг, но и по тону, и по поведению поместного боярина становилось ясно, что тот не настроен чинить зло странному узнику. А раз не настроен, то и зачем тогда напрягаться?
День прошёл, как обычно, пленника покормили уже вечером, оставив без обеда, чтобы не слишком балдел. Вадим не стал возмущаться, потому как бессмысленно. Живот подвело от голода, но он пока не унывал и искал возможные пути бегства, и вскоре один из вариантов нашёлся. Осталось подготовиться и ждать дальнейших событий.
Постепенно приближающийся вечер окончательно вступил в свои права, накрыв село плотными сумерками. Сквозь щели в стенах замерцали звёзды и взошла Луна, накрыв окрестности своим бледным сиянием. Перед сном к Вадиму пришёл отец Пафнутий, проведать.
— Всё ли у тебя хорошо, Вадим?
— Да. Моё оружие отдали вам, отец Пафнутий?
— Да, оно у меня, но не всё, только обе сабли. Тебя кормили?
— Да, я ужинал.
— Хорошо, завтрак тебе принесёт один из братьев. Отдыхай, мы уговорили боярина, он тебя не тронет, если ты опять не сбежишь или действительно не превратишься в чудовище.
— Я человек, и я не сбегу.
— Ну, тогда до утра. С Богом! — и он ушёл.
Вадим откинулся на клочок сена, валяющийся на телеге и, заложив руки за голову, попытался уснуть. Но сон не шёл. Пряный запах сухих луговых трав щекотал его ноздри, будя приятные воспоминания. Их, к великому сожалению Вадима, в этом мире оказалось совсем немного, но всё же они присутствовали. Завтра утром всё решится, но он не собирался пускать свою судьбу на самотёк. В конце концов, саблю можно и отобрать, и успеть сбежать.
Он почти заснул, когда до него вновь донесся призрачный голос.
— Спишь, Зимогор⁈
— Кто здесь? — очнулся Вадим.
— Так я опять, старый и известный тебе уже колдун.
— Ага, и чего ты опять появился? Ты говорил, что меня возьмут в отряд, а меня взяли в плен, да практически ограбили.
— Так ты же золото спрятал⁈
— Спрятал.
— Ну, так почему тогда говоришь, что ограбили?
— Так если бы не спрятал, то обязательно ограбили.
— То верно, это я не подумал. Не всякий смог найти золото старого чёрта, ты вот нашёл. Без денег плохо, а с деньгами ещё хуже. Ладно, завтра тебя выпустят, недоверие породило недоверие, поэтому всё не так пошло, как изначально. Ну, да ничего, зато дальше должно всё лучше пройти. Ошибся я немного, а тебе время подумать и выспаться есть, а то бы сидел и оглядывался, а так тебя и охраняют, и работать не заставляют — сплошная выгода!
— Не вижу здесь никакой выгоды.
— Ну, не видишь и ладно. Золото забирать будешь?
— Буду.
— Забери, оно тебе пригодится, будет, чем за меч расплатится. Но до этого ещё дойти надо. Монахи в том помогут и сведут с кем надо, чтобы саблю освятить. Я думал, что ты их уже в Москве найдёшь или других местах, а тебя раньше с ними судьба свела. И неизвестно, что лучше, а что хуже. Семёна этого опасайся, он работает не только на Хрипуна, и чем меньше ты будешь к нему лезть, тем лучше для вас обоих. Лучше ему глаз не мозолить, а сразу уйти с монахами при первой на то возможности.
— Я и мозолить глаза?Да я вообще не собираюсь даже рядом с ним стоять и проходить мимо.
— Ммм, ну смотри. Ваш отряд может в бой вступить с кем-нибудь при подходе к Москве, это случится обязательно, уж поверь. Слишком много там вольных отрядов бродит, и всяк сам за себя. С каким из них вы схлестнётесь, то мне неведомо! На всё воля случая будет. Держись ближе к монахам, да и сам не плошай. Оружие тебе вернут, то я постараюсь, а остальное всё за тобою. Прощевай, покамест, — и голос замолк, а вскоре и вовсе наступила тишина.
Вадим очнулся, привстал, повертел вокруг головой, но только уловил шуршание мышей в сене, после чего поднялся, прошёлся вдоль стен, вслушался в бодрый храп своего стража, тихо хмыкнул и снова улёгся в телегу спать, крепко заснув до самого утра. Призрак на этот раз оказался немногословен.
Утром Вадима действительно освободили и вернули оружие, кроме пистоля. Видимо, приглянулся он кому-то, да и как так, освободить и ничего не взять⁈ Клыч не сильно заинтересовал: старый, с щербинами на лезвии, фламберг же слишком чужд и странен, такой не каждому подойдёт, да ещё и в нынешнее время. Лучше подобное оставить владельцу, что и сделали, передав на хранение монахам. А вот удобный игольчатый кинжал остался в руках у нового хозяина.
Весь день прошёл в подготовке к походу, где Вадим практически не участвовал. Всё решили без него, а он старался нигде и не высовываться. Все убедились, что он не монстр, в беса не превратился, не сбежал, а более ничего и не требовалось. Монахи за него поручились, деньги тоже вернули, за исключением двух талеров, так что он остался практически с одними грошами, но и то
