— Первой? — переспросил Дарий. — А что, разве можно носить сразу несколько стигм?..
— Можно, — отозвался Ник. — Но только если это духи одного рода. Иначе они схлестнутся друг с другом внутри человеческого тела и просто разорвут его на части. Или, что еще хуже, будут убивать его медленно, день за днем пожирая человека снаружи и изнутри. Это как проказа, вот только гниет человек не только телом, но и душой. Такие стигмы постоянно увеличиваются, изменяются, прорастают в новых местах и переплетаются друг с другом, покрывая человека с головы до ног.
— А если духи одного рода, они не враждуют между собой? — спросил Дар.
— По крайней мере, я о таком не слышал, — пожал плечами Ник. — Некоторые воины специально собирают целые коллекции из трех или даже шести видов одного рода, или, как еще говорят, одного класса. Особенно удачные коллекции приводят к тому, что духи начинают влиять не только на своего носителя, но и друг на друга. Их силы сливаются вместе, и тогда это называют созвездием. Обладатели созвездий — это настоящие колоссы!..
— А почему тогда ты их не собираешь? — недоверчиво спросил Дарий, отгоняя от лица густой рой вконец обнаглевших мошек.
Ник хмыкнул.
— Потому что чем больше духов, тем больше сила. А чем больше сила — тем сокрушительней эхо. А слишком сильное эхо выжигает людям рассудок и память. Я не хочу закончить свою жизнь, как бешеный пес. Поэтому одного духа мне вполне достаточно.
— А какой род духов самый сильный? — выпалил Эш.
Тема разговора его будоражила. Он чувствовал себя ребенком, стоящим в зиккурате в шаге от сокровенного камня акады, когда парчовую завесу колышет ветром, давая возможность заглянуть внутрь.
— Самыми сильными считаются духи, именуемые «дети змея». Это настоящие колоссы. Огромные, жуткие и бешеные. Но даже не мечтай заполучить себе такого. Они используют людей только в качестве пищи. А вообще в любом роду есть и слабые представители, и сильные. К примеру, мой дух — арахна, но при этом арахна не обычная земная, а глубокий хтоник. И это добавляет мне множество дополнительных преимуществ. Мне повезло встретить такого редкого и сильного духа почти цельным.
— А бывают не цельные?..
Дар усмехнулся.
— А как же, — сказал он, покосившись на парня. — Например, те, что акадами называются. Слыхал о таких?..
— Да я не о них же! — ничуть не смутился Эш.
— Ну и зря — акады ведь тоже духи, — заметил Ник. — Но раздробленными бывают не только они. Тогда, чтобы получить всю силу духа и все его возможности, дух придется собирать по частям. С дикими раздробление случается из-за неудачных смертей и поспешной смены носителя. А вот акад дробят намеренно.
— Потому что иначе никто из носителей не выдержал бы удара эха, — пробормотал Дарий.
— Да, это одна из причин, — кивнул Ник.
— Ты сказал, родов всего двенадцать, — не дал уйти от прежней темы Эш. — «Дети змея», подземные — а какие еще?..
— Огненные, водные, наземные, воздушные, подводные и пустынные.
— Но это всего восемь получается, — заметил Эш, почесывая искусанное плечо. — А оставшиеся какие?..
— Оставшиеся — это те, на кого просто так в лесу не наткнешься. Я за всю свою жизнь не встречал ни одного из них. И даже тех, кто бы их видел собственными глазами, не встречал тоже, — с незнакомой мечтательной ноткой в голосе проговорил Никкаль. — Это духи солнца, луны, духи созвездий и духи времени. Про них вообще мало что известно. К примеру, с духом времени воины сталкивались последний раз полсотни лет назад. Тогда отряд исследователей во главе с прославленным Раггаром Бесстрашным нашел одного старика прямо посреди Иркаллы. Тот жил в хижине на берегу реки, вялил рыбу и растил зелень, как ни в чем не бывало. Как будто вокруг него под каждой кочкой не пряталась одержимая тварь. И на лбу старика была стигма времени. Исследователи начали его расспрашивать и хотели увезти с собой, но старик просто ушел в свою хижину — и больше оттуда не вернулся. Когда Раггар заглянул внутрь, то обнаружил, что хижина пуста. Он отметил место на карте, но больше никто не сумел отыскать следов той хижины. Хотя место, где она должна была стоять, находили не раз, и оно полностью соответствовало описаниям Раггара. Тогда-то его и обвинил во лжи Ан из Нинмаха… Вы же знаете эту историю?.. — спохватился Ник.
— Нет, — ответил Эш.
— Ну ты-то… — махнул рукой на юношу Никкаль.
— Он прав — у нас ни про какого Раггара историй не рассказывают, — сказал Дарий. — У нас про Внешний круг вообще мало говорят.
Воин тихо выругался, качая головой.
— А у нас говорят — сражайтесь и умрите, как герои! И ваши имена навеки будут поминать в молитвах перед лицами двенадцати акад…
— Так что сделал Раггар? — нетерпеливо прервал его Эш.
— Раггар послал его в жопу и вызвал на поединок, — усмехнулся Ник. — И была великая битва двух исполинов… Раггар победил, хотя был уже стариком по сравнению с Аном. А потом его накрыло эхо невиданной силы…
Никкаль умолк, явно не собираясь продолжать историю.
— И что случилось потом? Когда его накрыло эхо? — не унимался Эш.
— О том, что случилось потом, говорить не принято, — резко ответил Ник.
— Он обезумел, да?.. — осенила Эша догадка. — Он обезумел, и….
На мгновение он представил себе, что мог натворить человек такой силы в припадке безумия — и это было действительно жутко.
— Он был героем и умер, как воин, — хмуро проговорил Ник. — Подробностей его смерти я не знаю, да и знать не хочу. И однажды даже ты со своим неуемным любопытством поймешь, что некоторых вещей лучше не знать.
Эш усмехнулся.
— Это вряд ли. Какой бы не была правда, на нее лучше смотреть широко открытыми глазами.
Никкаль фыркнул.
— Мальчишка… Эти слова только звучат хорошо. Но в жизни все совсем иначе, чем в пафосных поучениях учителей… Правда — она сама, как эхо. Иногда терпима, иногда болезненна. Но порой правда может убить или лишить рассудка…
— А я согласен с Эшем, — сказал вдруг Дар, с прищуром всматриваясь вдаль, как будто там было что-то действительно интересное, а не унылый болотный пейзаж. — То есть ты, конечно, тоже прав — в том, что она как эхо. Вот только дело в том, что чем дольше тебе лгут, тем сильнее она потом накрывает. Лучше уж с самого начала знать все, как есть…
За разговором дорога уже не казалась такой унылой и долгой. Между тем болота медленно отступали. Они сменились россыпью мелких топких озер, затянутых зеленью. Закатное солнце отражалось в их зеркалах. Впереди виднелся редкий березняк и заросли молодого вереска.
— Ночевать вон там будем, — указал рукой на вересковый ковер Ник.
— Может, лучше от болота подальше отъехать? — предложил Дарий.
— Там дальше еще одно болото, — ответил Ник. — И вообще, островок меж двух болот — это идеальное место для безопасной ночевки.
